Книга Бог Монстров, страница 167 – Кери Лейк

Один единственный выстрел отмечает дыру в голове офицера, откуда сочится кровь, и мужчина падает на пол.

Как только стрельба затихает, звук кашля возвращает мое внимание к Аттикусу, потирающему горло. Браслет, который носил Титус, сияет между его пальцами, когда он приседает, тяжело дыша.

— Ты можешь идти? Титус шагает к Альфе, предлагая ему руку, и глаза Аттикуса снова устремлены на меня.

— Она. Она была… той, … кто послала меня сюда. Хотя его голос прерывается от кашля и хрипов, злоба в его тоне очевидна.

— Она также та, кто помогла спасти тебя. Напрягая мышцы, Титус помогает поднять своего друга с пола и обхватывает руку Альфы вокруг своей шеи для поддержки. Он пристегивает пистолет к своему телу и щелкает пальцами в мою сторону. Когда я подхожу к нему, он обнимает меня за талию, прижимая к себе, и мы втроем ковыляем ко входу.

Звуки удушья заставляют меня остановиться перед капсулой, в которой был подвешен мальчик. Из пулевого отверстия сочится вода, и мальчик давится и задыхается из-за аппарата, все еще прикрепленного к его лицу.

— Подожди. Я подхожу к капсуле, осматривая мальчика, глаза которого закатились, его тело подергивается, погружаясь вместе с водой.

— Мы должны вытащить его оттуда.

— Мы не можем взять с собой ребенка, — возражает Титус.

— Мы также не можем позволить ему умереть здесь.

Застонав, Титус целится из пистолета в нижнюю часть капсулы, и я отступаю назад, когда он стреляет в стекло, точно так же, как он сделал с Аттикусом. Капсула разбивается и сыплется дождем.

Как раз перед тем, как мальчик падает на пол, Титус протягивает руку, останавливая его падение, освобождаясь от хватки Аттикуса, который, спотыкаясь, падает в капсулу позади него.

Он осторожно кладет мальчика на пол, и я становлюсь на колени рядом с ними, отсоединяя трубку от его горла.

Кашляя и барахтаясь на полу, мальчик со вздохом открывает глаза и отшатывается от нас.

— Все в порядке. Мы здесь, чтобы помочь тебе. Освободить тебя. Я протягиваю к нему руки, щелкая пальцами. Срочность отдается у меня в позвоночнике, поскольку прибытие новых офицеров Легиона — всего лишь вопрос времени.

— Идем с нами.

Нахмурившись, мальчик переводит взгляд на Титуса, затем на Аттикуса и обратно на меня. Он продолжает кашлять, тяжело дыша, и когда я тянусь к нему, он обнажает зубы и рычит.

— Тогда оставь его. Нам нужно идти.

Я щелкаю пальцами, делая еще одно усилие.

— Пожалуйста. Я обещаю, что не причиню тебе вреда. Врачи придут за тобой, если ты останешься.

Широко раскрыв глаза, он подбирается ко мне, пряча лицо у меня на груди, и я обнимаю его холодное, влажное тело.

— Давай выбираться отсюда. По пути к выходу я хватаю один из лабораторных халатов, висящих на крючке, и заворачиваю его в мальчика.

Аттикус надевает еще один лабораторный халат, который едва прикрывает его мужское достоинство, и мы вчетвером ковыляем по коридору, по бокам которого расположены стеклянные комнаты, к лестнице, которая привела нас сюда. Когда мы, наконец, входим в двери, нас встречает еще больше солдат Легиона, волна черных мундиров, которая врывается в монастырь подобно черному шквалу.

— Мы должны вернуться. Твердость в тоне Титуса говорит о его разочаровании, и я уверена, что если бы не я и мальчик, он бы без колебаний расправился с этими солдатами. Отказавшись от нашего побега, мы возвращаемся вниз по лестнице.