Книга Бог Монстров, страница 169 – Кери Лейк

— Боюсь, в этой науке есть две философии. Брать то, что не сломано, и делать это хуже, и брать то, что хуже, и пытаться это исправить.

— Я не понимаю.

— Где мои коллеги набрали молодых женщин для выполнения задачи по их оплодотворению, чтобы произвести новое поколение. Мне было поручено попытаться обратить вспять тех, кто заражен.

Он дергает головой, идя впереди по коридору, и я заглядываю в одну из комнат, где за столом сидит молодая девушка в цветастом больничном халате, раскрашивающая. Когда она оглядывается на меня, ее глаза налиты кровью, а кожа покрыта характерными пятнами Рейтера. Но там, где у зараженных, как правило, бездушная пустота, у нее невинные глаза, переполненные любопытством.

— Ты нашел лекарство от Драги?

— Нет. Я нашел средство обратить вспять некоторые повреждения тканей. Драга- это прион, слитый с вирусом. Его способ разрушения — неправильно свернутые белки. Я разработал процесс регенерации поврежденной ткани, заполняющий эти губчатые пробелы в мозге. Я добился некоторого успеха, хотя и гораздо медленнее, чем его разрушительный противник.

— Итак, почему они держат тебя здесь, внизу? Спрашиваю я, снова следуя за ними.

— Потому что лекарство никого не интересует, — отвечает за него Титус.

Доктор Левин оглядывается через плечо, поджав губы.

— Это правда. На данный момент я благодарен, что они вообще предоставили мне какое-либо оборудование. И я с радостью возьму это, если это означает, что я смогу продолжить свою работу. Переключив внимание на меня, он окидывает меня взглядом, который заставляет меня нахмуриться.

— Ты с этими Альфами по собственному выбору?

— Да, — отвечаю я без колебаний. — Полностью.

Кивнув, он снова обращает свое внимание на предстоящий путь.

— Ты знаешь об опасностях альфа-беременности?

Хотя я ценю то, что, по моему мнению, является просто дружеским предупреждением, это похоже на то, как мой отец пытался расспросить о нас с Уиллом, когда мы были подростками.

— Да. Я в курсе.

— Я не хотел совать нос в чужие дела. Раньше я работала хирургом в проекте «Альфа-самка» в Калико.

— Ты был там, когда он закрылся?

— Нет, — говорит он через плечо.

— Я ушел задолго до этого. Не был создан для того, чтобы уничтожать женское тело во имя науки. Меня учили исцелять. Доктор Эрикссон, который руководил исследованием, был придурком из всех придурков, и видеть, как эти девочки проходят через дни, недели, годы мучительного лечения, было слишком. В этом средстве был достигнут ряд улучшений, но конечный результат тот же.

— Откуда ты знал моего отца? Мы проходим маленькую темную комнату слева, по бокам которой стеклянная стена, на которой изображены предметы, с которыми я познакомилась в операционной. Намного меньше, чем в операционной в Шолене, где Нан иногда приходилось принимать роды из-за осложнений.

Смешок доктора отражается от стен.

— Мы выросли вместе. Двое из нас вступили в армию примерно в одно и то же время. Конечно, по разным причинам. Твой отец всю жизнь мечтал о военной карьере.

Я мечтал вскрывать тела, чтобы заработать на жизнь.

— Это жутко. Возможно, это из-за окружающего холода туннеля, но когда мы наконец достигаем двери в противоположном конце, я благодарна за знак выхода над головой.

Положив руку на дверь, он поворачивается ко мне лицом и кладет руку мне на плечо.