Книга Бог Монстров, страница 200 – Кери Лейк

Каждое движение его бедер становится более пылким, наполненным целеустремленностью.

Когда мы царапаемся, кусаемся и трахаем друг друга, я испытываю чувство освобождения. Освобождение.

Он разрезает меня на куски, обнажая сырые, нетронутые части меня, все еще переполненные страстью и желанием. Кусочки, к которым Ремус никогда не мог прикоснуться, независимо от того, сколько раз он забирал у меня. Даже не пытаясь, Титус раскрывает тонкие фрагменты тоски, оставшиеся внутри меня, моего восторга, и высвобождает их из моего тела.

Мой желудок скручивается в тугие узлы, разматываясь, как извивающаяся нить, прикрепленная к моей теперь изуродованной матке.

Я открываю рот, чтобы издать мучительный стон, который перерастает в крик, когда оргазм захлестывает меня.

Горячие холодные мурашки пробегают по моей коже.

— Титус! О, Боже!

Он прижимается лбом к моей ключице, его рука сжимает мою челюсть, и его проклятия эхом разносятся вокруг нас.

Если когда-либо и были какие-то сомнения относительно того, что я чувствую к нему, то теперь они навсегда запечатлелись в моем сердце.

Я люблю его.

Навсегда.

Всю следующую неделю мы с Титусом проводим время вместе, купаясь, кушая, спя и занимаясь любовью. С каждой блаженной кульминацией я становлюсь ближе к нему и все дальше от Ремуса. Тени остаются на периферии, как, я подозреваю, они всегда будут. Все, что я могу сделать, это научиться сосуществовать со своими страхами и надеяться, что однажды демоны моего прошлого устанут от меня. Что, возможно, мое желание продолжать сражаться станет для них невыносимым.

А тем временем, возможно, трещины начнут уплотняться, заживать, поскольку любовь, растущая внутри меня, давит на мои ребра, заполняя места, которые когда-то были пустыми.

Сейчас я постараюсь встречать каждый восход солнца с проблеском надежды на горизонте.

— Он вернулся. Голос Аттикуса доносится сквозь приоткрытую дверь, пока я стою в ванной, вытирая волосы полотенцем. Считается, что я расслабляюсь в ванне, но я на цыпочках подхожу к своей куче одежды, чтобы быстро одеться. Я очень сомневаюсь, что Титус предпочел бы встретиться с Аттикусом в хижине, если бы думал, что я могу их услышать, но воспоминание о том, что я оставила расческу в спальне, дало мне возможность уловить самую важную часть их разговора.

Часть, которую я ждала.

— Где? Спрашивает Титус.

— Они отсиживаются в монастыре. После нападения были направлены дополнительные силы для защиты лабораторий. Они, похоже, одержимы идеей превратить это место в следующий Калико.

— Раньше ты говорил, что они строят подземные лаборатории?

— Да. Прежде чем они решили передать меня докторам, они поручили мне работу по прокладке туннелей. С таким глубоким голосом, как у Титуса, иногда трудно отличить Аттикуса, поэтому я подхожу на цыпочках поближе, чтобы не отставать от разговора.

— Совсем как Калико.

— Похоже, они не усвоили свои уроки с первого раза.

— И ты уверен, что Джек с ними.

— О, да. Я мечтаю о том дне, когда смогу обхватить его рукой за горло и…

— Нет. Я выхожу из своего укрытия, где они двое могут меня видеть.

— Моя месть давно назрела.

Несмотря на усилия, которые он приложил, чтобы помочь освободить меня от Ремуса, в глазах Аттикуса все еще горит негодование.

— Твоя месть? Последнее, что я помню, это то, что ты встала на сторону придурка со змеиными глазами и отправила меня в Чистилище. Ты имеешь хоть какое-нибудь гребаное представление о том, что они делают с человеком в Чистилище?