Книга Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем, страница 60 – Анастасия Максименко

Снежана

Извиваюсь под любимым, мне так хорошо, что невольно выпускаю когти, впиваясь ими в нежную кожу, ударяю пятками по крепким плечам, тяну на себя за волосы. Слишком яркие ощущения, я даже не подозревала, что ласки там могут доставить такое удовольствие. Кажется, я даже беззвучно плакала, так мне было хорошо. Гортанное злобное рычание немного остужает затуманенную голову. Сглатываю, приоткрывая слипнувшиеся от слез ресницы, и замираю. Душу бередит легкий страх, ведь на меня глядит его зверь, и уже не в первый раз осознаю, что зверь Дина далеко не пушистый зайчик, а жаждущий крови хищник.

— Не буди зверя, я едва держу его на цепях, — рычит тихо, перехватывая обе мои руки за запястья, и заводит за голову, крепко фиксируя. Крупная головка приникает к сочащемуся соками входу, методично раздвигает узкие стенки. Треугольные зрачки глядят неотрывно с каким-то маниакальным любопытством и жаждой боли, и если бы мой любовник не был Дином Картеном, моим предначертанным, я бы… испугалась.

Дин нежно, медленно входит наполовину и замирает, а я вместе с ним, прислушиваясь к себе и слишком плотным во мне ощущениям.

— Иди ко мне, — прошу тихо, дернув скованными руками. — Иди ко мне, Дин…

Картен сглатывает, движение бедер до самого конца, мы полностью соединены, и меня охватывает ничем не замутненное счастье. Наконец-то, блин! Ударяю пятками по ягодицам.

— Иди, — трепыхаюсь в монолитных руках. Самостоятельно двигаю бедрами, но разве эту тушу сдвинешь без его на то желания.

— Снежа… Я очень стараюсь быть осторожным.

— Зачем? — искренне не понимаю.

В треугольных пульсирующий зрачках — изумление и озадаченность.

— Не хочу доставлять тебе дискомфорт в первый раз.

— А потом, значит, можно? — ворчу ехидно. — Перестань, Дин. Ты не сделаешь мне больно, а если сделаешь, то всё быстро пройдет, я ведь сама оборотень, забыл?

— Не хочу делать тебе больно, — бормочет как маленький, честное слово, и начинает бесить.

— Ты всегда стараешься сделать всё правильно, но не всегда правильно — это правильно, понимаешь? Я хочу тебя до конца, я хочу взять всё, что ты мне дашь, не хочу, чтобы сдерживался, — выговариваю строго, окунаясь в наливающуюся багрянцем пульсацию. — Просто будь со мной.

— Уверена? — напополам с рычанием.

— Как никогда.

Он на секунду прикрывает глаза, я прям слышу жуткий звон раскачанных цепей, а затем… зверь срывается.

Губы сметает жадный голодный поцелуй, клыки пробивают губы, в голове щелкает предохранитель, и я себя отпускаю. Мы рычим, царапаемся, по подбородкам стекают алые капли крови. Первое движение его во мне — сильное, с оттяжкой и до самого упора, так мощно и остро, что от стен отлетает громкий шлепок. В бедро впивается когтистая широкая ладонь, фиксируя глубоко когтями, толчки быстрые, звонкие, жесткие, на грани глубинной боли и наслаждения. Из груди — громкий скулеж, я захлебываюсь криками, полосую спину волко-демона, цепляюсь пальцами за один из проступивших рогов и тону в звериных жестоких озерах, что упивается моими эмоциями, питается ими, с наслаждением вылизывая острые, чуть загнутые назад когти, с которых капает моя кровь.

Увитый венами орган выходит из меня и с силой входит до самого упора, в изгиб оголенной шеи проникают острые клыки, вместе с членом входя в податливую плоть как в желе. Меня подбрасывает в сильных руках, изгибает под неестественным углом, сознание разбивают тысячи жалящих искр, глаза застилает мутная пелена, а сильнейший оргазм омывает тело с кончиков ног до корней волос мощнейшей разрядкой, такой острой и сильной, что горло перехватывает и срывает от криков.