Книга Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем, страница 9 – Анастасия Максименко

Вздыхаю, поднимаясь с лавочки и оказываясь лицом к широкой груди:

— Если молчишь, то претензий, как понимаю, больше нет. Я пойду. Мне домой пора. Мама заждалась. Сам сказал.

— Со мной поедешь. До дома подвезу.

Скрежещу зубами.

— Нет, — вскидываю голову к колкой зелени.

Картен хмурится.

— Я тебя не спрашивал.

— А кто ты мне такой, Дин Картен, чтобы решать что-то за меня? — тычу пальцем в монолитную грудь, черт, хоть бы палец не сломать. — Кто ты мне такой, Дин Картен, чтобы лезть в мою жизнь? Кто ты мне такой, Дин Картен, чтобы следить за мной? М?

Он каменеет, взгляд такой, какого я ещё никогда не видела, и вот тогда мне на секундочку становится страшно.

— Верно, — шепчу одними губами. — Никто. Ты мне никто – Дин Картен. Ни брат, ни друг, ни уж тем более предначертанный, так… Ах…

Этой машине для убийств надоело выслушивать меня, и он просто вздернул меня на плечо задницей кверху. Спасибо, хоть не шлепнул по ней.

— Ты права, тебе я никто. Но друг твоей семьи. И обещал твоей матери, что доставлю тебя домой в целости и сохранности. На этом всё, Снежана.

— Ненавижу тебя, — шепчу тихо, собственно, совершенную ложь. Картен вздрагивает и по-прежнему продолжает шагать ледоколом к черной тачке. Вижу чету Фоксайров и весело машу рукой, делаю жест Льяне о созвоне, та медленно кивает и, видно, втайне надеется, что я всё-таки не позвоню.

Наивная.

Теперь, теперь вот точно, я решила окончательно. Сам виноват. Сволочь.

Затащив меня в машину, бессовестный оборотень мягко застегнул на мне ремень безопасности, дернул, проверяя крепление, и сел за руль. Напоследок жестом попрощался с Адрианом, завел мотор, выгоняя тачку на дорогу. Мою ласточку, как понимаю, потом пригонит кто-то из его команды, главное, чтобы к этому вечеру, впрочем, на крайний случай папину возьму. Молчим. Правда, недолго.

— Снеж, что с тобой происходит? — тихо спрашивает у меня.

— А что происходит? — смотрю в окно. — Ничего не происходит, кроме твоего отвратительного ко мне отношения.

Краем глаза замечаю, как Картен мрачно поджимает губы.

— Ты не права, я хорошо к тебе отношусь и даже больше.

— Ну, да, конечно, — бурчу язвительно. — По-твоему, выставлять меня истеричной малолетней неразумной идиоткой — это хорошее отношение? Интересно.

— Я не имел никогда цели обидеть тебя, мне жаль, если я когда-то задел твои чувства.

Хмуро кошусь на оборотня.

— Что я сделал не так? Почему твоё ко мне отношение изменилось?

Вдоль позвоночника холодок.

— Ещё полгода назад мы тепло общались, вместе отдыхали. Когда всё пошло по… не так?

А вот про наше время упоминать не следовало. В глазах защипало, в груди щемит. Когда? Может быть, тогда, когда я увидела виснущих на тебе баб! Обвешивался ими, как игрушками на елку, и довольный ходил. Фу. Аж тошнит.

Ничего такого говорить не стала, вот ещё, подумает: ревную тут его, только жалости мне не хватало для полного счастья.

— Снеж… — его широкая ладонь поверх моей, переплетает наши пальцы, а я уже в таком состоянии, что просто вот сейчас сорвусь и разрыдаюсь.

— Не трогай меня, ладно? — зло скидываю наглую конечность. — Не надо.

Картен прикрывает длинные ресницы, дергается кадык, он медленно кивает.

— Хорошо, будь по-твоему. Если захочешь поговорить, ты знаешь мой номер.

Между строк: когда повзрослеешь для нормального разговора. Гад.