Книга Госпожа Снежных Буранов, страница 23 – Анастасия Максименко

― А вот это то, что нужно, ― бормочет, прикасаясь к костяной женской расческе.

Маг окутывает предмет чарами, удовлетворенно вертит в руке, замечая несколько застрявших между зубьями волосков, после чего, предварительно прочистив мозги Калхоуну и невольным свидетелям, включая камердинера, за которым ему пришлось немного побегать, да так, что захотелось кровожадно убить, – покидает гостеприимный особняк.

Селин

По лицу волозят мокрой тряпкой, по груди кто-то самым наглым образом марширует, наглым, потому что я слышу треск ткани под острыми коготками! Ну, Генка. Хвост откручу. У меня здесь нет тонны одежды на любой вкус, чтобы её так неосмотрительно подставлять под расход чьих-то когтей. Морщу влажный от мокрой тряпки нос, шлепаю по чужой руке у моего лица под тихий мальчишеский возглас.

― Селька! ― визжит Око, прыгает по груди к моей голове, впиваясь когтями в одежду, поганец, и тыкается мордочкой мне в подбородок. ― Ты как, Селька? Нельзя же так пугать, засранка малая! Мы тут чуть с ума не сошли, пока ты в отключке отдыхала!

Дергаю крыса за хвост вверх-тормашками.

― Ик! За что, окаянная?! Пущай хвост, пущай, говорю!

― За то, что шмотки мои полосуешь, ― ворочаю языком. ― Ты бы, прежде чем скакать по мне, поганка бледная, маникюр обновил, как минимум когти состриг.

― Вот так, да? Поглядите на неё, претензии к моему маникюру ещё предъявляет, ошалеть, дожился. Мы её тут, значит, спасаем, воду ведрами таскаем, а это, между прочим, нелегкое дело, ведра таскать, ты Санто видела? Каково ему эти ведра тудым-сюдым, а? Бессовестная ты, Селька. Бессовестная. Хвост отпусти!!!

― Санто нежить. Ему эти ведра на раз-два. И не пищи, ― бурчу, стряхивая крыса на подушку. ― Голова и без тебя трещит.

― А вот и не на раз-два. Много ты понимаешь, ― ворчит Око, потираясь мордочкой об мой висок. ― Голова у неё трещит. Радуйся, что не жопа.

Отпускаю смешок и стону про себя, откройте мне веки, кто-нибудь, будьте добры. Сама их с трудом открываю, ноют и к свету болезненно, но не критично; попадаю под внимание Санто.

― Спасибо тебе, ― благодарю мальчишку. ― Вам обоим.

― Пожалуйста. С чего это ты в обмороки подать начала, а, Селька? Чай беременна?

― Совсем мозг высох? Если боевик, то значит, прыгаю из койки в койку? Да сейчас. Я девушка приличная, беременности без законного брака не подвержена. Прости, Санто.

Мальчишка смущенно отмахивается.

― Знаю я, какие в ваших академиях этих порядки, особенно в боевых отделениях, зубы она мне станет заговаривать.

― А вот это сейчас было обидно. И какие такие порядки, по-твоему, в наших академиях?

― Какие-какие, фривольные! ― и так гордо, что колени только обсикать.

― Может, в каких других академиях и фривольные, а в нашей с этим делом всё было строго, да и не до отношений полов мне в период обучения было.

Душой я кривлю, и знатно. Почти все мои сокурсники к концу обучения не являлись фиалками, а всё по той простой причине, что во время энергетического обмена – по-простому — близость между двумя магами, резерв заряжается в сто крат быстрее и эффективнее, чем через накопители и любые другие искусственные средства, так что, Генка по-своему прав, ну, и приятное удовольствие, по сознанию сокурсниц, — как плюс, об этом постулате мы знали ещё с первого курса из целительского базиса. Но я как-то умудрилась продержаться на подручных средствах, или, когда совсем припекало, практики — дело не безопасное на самом-то деле, — обходилась энерго-обменом без захождения до конечной станции: объятия, поцелуи, простые ласки, мне этого хватало, слава магии.