Книга Хрустящие булочки от попаданки, страница 109 – Мария Минц

– Даже если госпожа Рейвенн захочет, чтобы желающие участвовать сначала совершили заплыв в бассейне с крокодилами? – ехидно поинтересовалась я.

– Как можно так говорить! – взвилась Матильда, – Это наглый поклёп!

– Мама, не допускай Миленку, она тебя оскорбляет! – тут же угодливо захныкала Офелия, жадно прислушивающаяся к разговору.

– Тогда о ваших махинациях узнает весь Шварцвальд, – не дрогнула я.

Даже со стороны я услышала бешеный скрип зубов Матильды.

Коса нашла на камень. Она требовала, чтобы я приготовила хлеб по одному из рецептов из поваренной книги, которая хранилась в их семейной сокровищнице. Причём, доступ к ней был только у самой Матильды, и она ясно дала мне понять, что мне его не предоставит.

Как быть? А не знает! Выкручиваться! Но любые попытки взлома – да, я сразу же подумала о том, чтобы прибегнуть к помощи Эрнеста и его ребят – будут тут же использованы против меня.

Нельзя было и прибегать к помощи Орландо и вообще ставить его в известность насчёт всей этой петрушки. Любая попытка тут же обозначала моей недопуск к участию.

Нет, нет и ещё раз нет! Я на такое не пойду. Пусть смягчает условия, или я за себя не ручаюсь.

Милена уже давно затаилась, боясь даже пискнуть. Но, клянусь, в какой-то момент я даже услышала её восторженное сопение, словно она пряталась за моей спиной, торжествующе глядя на свекровь.

– Хорошо, – процедила Матильда, – чёрт с тобой…

– Чёрт с вами! – тут же отбила я подачу, – Не надо тут на меня чертей вешать!

Клянусь, лицо старухи можно было смело тащить в Палату Мер и Весов для иллюстрации идеального зелёного оттенка лютой злобы.

Офелия только яростно пыхтела, кидая на меня ненавидящие взгляды.

– Тогда условие такое, – прошипела Матильда, – испеки Лунный хлеб по рецепту, который хранится только в Гильдии Пекарей. Идеальный Лунный хлеб будет твоим допуском на Ярмарку!

Я слегка перевела дух. Ладно. Гильдия Пекарей звучит уже гораздо выполнимее, чем сокровищница, доступ к которой стережёт злобный дракон в виде Матильды!

– Согласна, – кивнула я, – но со своей стороны я тоже хочу выдвинуть условие.

– Немыслимо! – ахнула старуха, – Ты ещё и смеешь торговаться! Гнусная девка…

– Господин Бирек, прошу принять во внимание оскорбления со стороны госпожи Рейвенн в мою сторону! – тут же обратилась я к Бирюку.

Тот страдальчески сморщился. Весь его вид говорил: “Да когда же вы успокоитесь наконец! Что за день сегодня такой, только и делаю, что участвую в бабьих склоках!”

– Госпожа Лави имеет полное право выдвигать встречные условия. В правилах проведения ярмарок это прописано, – проблеял он, изо всех сил пряча глаза, чтобы не пересечься с бешеными глазами Матильды.

– Хорошо! – рявкнула старуха. Её голос был таким трубным, что стекло опять зазвенело. Я только хмыкнула: как будто не она десять минут назад изображала немощную! – Чего ты хочешь?

– Чтобы хлеб был оценён независимыми лицами, – отчеканила я, – случайно выбранными из толпы. Теми, к кому ни вы, ни я не имеем отношения. Это снизит мои риски быть недопущенной!

На лице у Матильды отразилась целая куча эмоций. В эту секунду оно напомнило калейдоскоп: лютая злоба сменилась полной растерянностью, переросла в сосредоточенность и, наконец, остановилась на этапе решительности.

– Хорошо, – процедила она, – будь по-твоему!