Книга Все различные оттенки синего, страница 19 – Вэнди Джинджелл

— Да, — сказал я, и в животе у меня всё ещё скручивался комок смеха, потому что, пока я думал о своих недостатках, Пэт размышляла о моих способностях. Неудивительно, что она была питомцем фейри, вампира и Зеро. — Жаль, что тебя уже удочерили. Нам очень хорошо работается вместе.

В серых глазах Пэт заплясали огоньки, но она только сказала:

— Время от времени я бываю полезна. Готов?

— Почти, — сказал я.

Затем я опустил голову и начал вводить магию в линии и блоки, которые росли, пока не начали двигаться и жить своей собственной жизнью, готовые делать именно то, что мне было нужно. Когда я напечатал предпоследнюю строку, всё ещё держа пальцы над клавиатурой, я на мгновение остановился.

Я спросил Пэт:

— Готова?

Она стояла у прилавка — с тех пор, как вытянула из-за стола те мечи, и мне показалось, что я слышу, как что-то скребётся, царапается где-то глубоко на нижнем этаже.

— Ну, понеслась, — сказала она, не оборачиваясь на меня. Она стояла легко, как будто всегда носила мечи, слегка опираясь на голень. Я надеялся, что она справлялась с ними так же хорошо, как выглядела, держа их в руках, потому что, если гоблины справятся с ней, у остальных из нас не будет надежды.

— Если что-то пойдёт не так, в этом будешь виновата ты, — сказал я ей.

Она рассмеялась.

— Ага, мне часто это говорят.

Но щекотание в животе было вызвано волнением, а не страхом. Неужели в человеческом мире всегда было столько тепла и жизни? Не помню, чтобы чувствовал это раньше. Проще всего было бы объяснить это оживляющим присутствием Пэт, которое несло с собой опасность, но это был слишком простой ответ. Что-то во мне изменилось. Что-то внутри меня, после того как я так долго тосковал по бархатной синеве Под, научилось ценить солнечный свет Над. По крайней мере, сегодня этот солнечный свет был так же прекрасен, как и синева Под.

Более того, я почувствовал себя живым. Или, возможно, я просто почувствовал, что впервые у меня появилась цель, которой я мог бы служить, даже в теле, которое было бесполезным, независимо от того, в каком мире я решил жить.

— На меня не смотри, — сказала Пэт. — Здесь будет немного шумно, но я такого раньше не видела. Просто сделай всё, что в твоих силах, и у нас всё будет хорошо. Я рассчитываю, что ты нас вытащишь.

На этот раз она на мгновение взглянула на меня, и я увидел доверие на её лице. Это было опасное выражение для домашнего питомца, которое было всегда при ней. Это было такое лицо, которое заставляло людей — даже таких Запредельных, как я сам, — хотеть быть достойными этого доверия.

— Начинаем, — сказал я и запустил свою двойную программу одним волшебным нажатием кнопки.

Я не уверен, что началось первым — программа или нападение гоблинов. Я увидел, как ближайший из посетителей кафе дёрнулся, его нога дёрнулась в сторону меня и моего компьютера; и как только он это сделал, раздался первый удар стали о сталь.

— А ну назад, ты, мелкий, уродливый, недоделанный игольщик! — зарычала Пэт.

Что-то ударилось в стену позади меня с липкими брызгами, и в воздухе разнёсся пронзительный боевой клич гоблинов, дикий и неистовствующий.

Я оглянулся через плечо, не в силах сдержаться, и увидел, как Пет встречает натиск гоблинов умелым, косящим двойным взмахом своих мечей, и кровь, образовав высокую дугу, расцвела на потолке. Руки и ноги, которые раньше были длинными как у фавна и склонными к такой же как у фавна неуклюжести, больше не были неуклюжими — гибкая, быстрая и красивая, Пет танцевала вперёд, а затем назад, два клинка не останавливались ни на минуту, её обутые в сапоги ноги пинали иглы, кинжалы и зубы гоблинов.