Книга Между решениями, страница 133 – Вэнди Джинджелл

И после того, как они пожили там некоторое время, дом снова стал моим домом. Местом, которое я могла оставить в полной уверенности, что оно было там и всё ещё будет там, и моим, когда я вернусь. Местом, где я могла бы заботиться о людях, которых любила, и получать заботу в ответ, какой бы медленной и часто проблематичной ни была эта забота по мере её роста.

Это было место, где я полюбила Атиласа — место, где он оставил свой след так же неизгладимо, как Зеро и Джин Ён оставили свои, — и я не думала, что смогу вынести те тени, которые почти наверняка остались после его полного и окончательного отсутствия. Я даже не знала, был ли это всё ещё мой дом, и в общем на этот раз у меня не было возможности забыть всё это и жить там.

В смысле, что я не могла пойти куда-то ещё. Я просто следовала за Зеро, как будто я была безмозглым питомцем, каким меня обычно считали окружающие, рука Джин Ёна лежала на моей, и он был рядом со мной. Он не пытался заговорить, и это было хорошо, потому что я не думала, что смогу сейчас что-то понять.

Возможно, никто из нас больше не воспринимал это место как дом. Возможно, я была единственной, у кого он был, потому что, как только мы вернулись, Зеро исчез на заднем дворе, и я почувствовала притяжение по всему дому, когда он начал выполнять упражнения, которые делал, когда был там один. Я видела, как он выполнял эти упражнения, но всегда была уверена, что он делает больше, чем кажется на первый взгляд. Во всяком случае, он оттачивал эту концентрацию, эту цель в жизни, отгоняя эмоции, которые ранее ставили его на колени, и мне хотелось бы сделать то же самое.

Джин Ён, похоже, тоже не мог успокоиться; он бродил из одного конца нижней половины дома в другой, вертясь вокруг меня, как кошка, пока я ставила чайник и готовила еду.

Что такое еда, когда коварный старый фейри, которого вы начали считать своей семьёй, оказался убийцей — особенно убийцей ваших родителей?

Что такое еда? — но и людям нужно есть. Даже фейри должны есть. И это было то занятие, которое не давало мне возможности слишком много думать: во всяком случае, если я не хотела, чтобы блинчики подгорели.

***

Я заснула рядом с Джин Ёном на диване, дрожащая и отяжелевшая, но не мучимая ночными кошмарами. Должно быть, я проспала дольше, чем мне помнилось, потому что день и ночь пролетели незаметно, пока я дрожала, а Зеро приходил и уходил. Время от времени, когда он проходил мимо, я чувствовала прикосновение его руки к своему лбу, вздрагивала ещё сильнее и снова засыпала.

Может быть, от горя и не умрёшь, но оно отняло у меня все силы, и к тому времени, когда мне показалось, что у меня уже достаточно сил, чтобы снова сесть, был ранний вечер. Края окон слегка порозовели, и я почувствовала, как прохладный вечерний ветерок пробирается из-под входной двери и по коридору в нашу сторону.

Я села с тяжелой головой, а Джин Ён с лёгкостью принял сидячее положение. Я задумалась, был ли он рядом всё это время, или я просто забыла о том постоянном тепле, которое наконец-то остановило мою дрожь.

Я посидела там, где сидела, несколько минут, пытаясь решить, есть ли у меня возможность — или, может быть, просто мотивация — встать. Был ли смысл вставать? Была ли какая-то причина не ложиться снова?

Я не столько вздохнула, сколько набрала воздуха в лёгкие, а затем снова выдохнула. Может быть, я могла бы встать и решить, что приготовить ужин. Зеро, должно быть, уже проголодался.