Книга Пари, страница 67 – Александра Плен

Рано или поздно его сердце обрастёт бронёй, зачерствеет, превратится в камень. Он перестанет обращать внимание на то, что женщина чувствует, думает или хочет. Для него, как и для его отца, будут важны лишь его собственные желания.

Но пока… оно ноет.

Их семью не только лишили любви женщин, их лишили огромного куска души. Родан чувствовал себя неполным.

Дети? Да, его дети будут его любить. Он сделает для этого всё, станет лучшим отцом на свете. Но дети не обнимут, когда тебе плохо, не прижмут к груди, не погладят ласково по голове.

Лишь женщина даёт мужчине одновременно и силу, и слабость, и счастье, и горе. Её любовь может вознести на вершину и ввергнуть в страдание.

Родану этих чувств не испытать никогда.

Он с тоской думал, что через несколько часов ему придётся изнасиловать свою жену. Именно изнасиловать, потому что ни одна нормальная женщина не согласится с ним спать по своей воле.

Он не смотрел на Николь. Не хотел в очередной раз увидеть в её глазах страх и отторжение. И так она прятала взгляд, пыталась отодвинуться как можно дальше, подать руку при очередном па как можно позже. Это было привычно.

– А где герцогиня и герцог Кондор? – спросил Родан, когда танец закончился.

– Мама плохо себя почувствовала, и они уехали, – ответила Николь. – Зато мой брат здесь. Проводите меня к нему.

Родан молча кивнул. Невинная просьба Николь посеяла внутри замешательство. Он не знал, как относиться к Николасу, не хотел видеть этого высокого незнакомого парня с чужим голосом и внешностью, заносчивого и дерзкого, настоящего избалованного герцогского отпрыска, похожего на своих таких же самоуверенных друзей в Академии, которые разбрасывались обещаниями дуэлей направо и налево. Родан удивлялся своим недавним чувствам и не мог понять, как они могли возникнуть.

Неужели за месяц можно так измениться? Из худощавого подростка превратиться во взрослого мужчину?

Себя в юности он плохо помнил. Он постоянно воевал, жил в палатках и в зеркало мог не заглядывать по полгода.

Николь он оставил с братом, а сам отправился к трону. Сел, позвал к себе Тита и принялся слушать его отчёт по экспорту зерна. Через некоторое время заметил, как к Николь подошёл его отец. Голос министра финансов отдалился, Родан пристально всматривался в спину Лотара, не представляя, о чём они могут говорить. Может быть, он тоже интересовался, куда делись её родители?

Через несколько минут Лотар протянул руку Николь, приглашая её на танец. Тоже ничего необычного – свёкор знакомится с невесткой. И если бы Родан не знал, что Лотара так же ненавидят все женщины, как и его самого, он мог бы подумать, что Николь наслаждается разговором. Она мило улыбалась, кивала, что-то щебетала.

В конце танца Лотар поцеловал руку невестке, как показалось Родану, слишком надолго задержавшись в поклоне. Потом выпрямился и громко произнёс:

– А не пора ли нашим молодожёнам отправиться в спальню и позаботиться о наследниках?

Родан заметил, как у Николь дрогнули губы. Дрогнули – и вновь сложились в ничего не значащую улыбку. Заметил, потому что смотрел на неё не отрываясь.

Отец подвёл невесту к трону и вложил её ладонь в ладонь короля.

– Постарайтесь, чтобы через год у меня уже был внук.

Лотар наконец убрал руку, до сих пор сжимавшую руку девушки. Родан увидел, как Николь тихонько выдохнула в сторону. Пальцы у неё были ледяные.