Книга Сезон помидоров, или Пари на урожай, страница 91 – Илана Васина

— Мне не нужны твои оправдания, Мэнфилд. Слушай и хорошенько вникай. Отсюда у тебя только два пути. Либо ты признаешь своё поражение, и пойдешь ко мне в услужение на пять лет. И я обещаю тебе… — он гадко усмехается, — быть нежным хозяином. Либо ты прямо сейчас проходишь магическую проверку, которая выявит твоё происхождение. Если ты мне не достанешься, Мэнфилд, — или как там тебя зовут? — я позабочусь о том, чтобы к тебе не было никакого снисхождения.

Сердце бьётся, будто пытается рёбра пробить. Воздуха отчаянно не хватает. Я понимаю, что он делает. Пытается из меня сделать себе живую куклу, которая будет принадлежать ему всю жизнь. Он не отпустит меня через пять лет. Зачем ему меня отпускать?

Ведь, если сейчас пойду у него на поводу, у него появится шикарный инструмент давления. Захочу уйти — и услышу: "Не так сразу, дорогая. Сначала пройди магическую проверку!"

— Я не хочу быть вашей рабой, — мотаю головой и пячусь к домику, который, оказалось, никогда не станет моим. — Вашего снисхождения мне не надо. Оставьте его для той, которая согласится на вас работать… Если, конечно, найдётся такая.

— Ты кое-что не понимаешь. Я ведь не только тебя уничтожу: — щурится мерзавец. — Разве баронессу Стоккард тебе не жалко?

Быстро моргаю. Ушам своим не верю. Неужели он думает, что я опять поведусь? Что он снова и снова сможет разыгрывать со мной карту Марианны?

— Я знаю, вы любите обижать женщин. Особенно слабых и беззащитных, — холодно улыбаюсь. — Но в этот раз вы немного перепутали.

— Ты о чём?

— Вы правда думаете, что богатая аристократка из королевского рода не сможет дать вам отпор?

На секунду он меняется в лице и нервно дёргает свой воротник. Точно ему воздуха мало. Буравит меня злым, выразительным взглядом.

— Понятно. Судьба баронессы тебя не волнует. А о себе ты подумала? — вкрадчиво интересуется он. — Северные монастыри бывают очень суровы. Мёрзнуть днями и ночами. Недоедать. Такой нежный цветочек, как ты, долго там не выдержит.

— Я вам не цветочек, милорд! — отрезаю сухо. — И хватит меня запугивать монастырём. Лучше холод терпеть остаток жизни, чем… вас.

— У вас, женщин, вечно одни эмоции. Успокойся. Остынь. Подумай хорошенько головой и...

— Уже подумала. Это всё, что вы хотели мне сказать?

— Словами — всё, — он стискивает челюсти и сжимает кулаки. — Теперь буду говорить с тобой делами.

В голосе звучит неприкрытая угроза, и мне становится не по себе. В тяжёлом взгляде читаю план моего уничтожения — тщательно и методично проработанный. Но всё же, несмотря на тревогу за будущее, во мне только крепнет уверенность, что я поступаю правильно.

Мы возвращаемся к домику, где нас с нетерпением поджидают мужчины. С каждым шагом идти становится всё труднее. По сути, я шагаю навстречу своему обвинительному приговору. Магический осмотр докажет, что я попаданка — и на этом моя мнимая свобода закончится.

Ладно.

По крайней мере, я попыталась.

Стоит мне подойти ближе к дому, видимо, Дэшфорд подаёт сигнал своим людям. Они обступают меня, как стая голодных шакалов. Меня охватывает дрожь — приходится пальцы стиснуть, чтобы не трястись так уж откровенно.

Вот вроде понимаю, что меня ждёт, и даже принимаю в каком-то смысле, а мозг всё равно реагирует на уровне: «Караул! Умираем!»

Не удержавшись, кидаю короткий взгляд на Регальдиса. Он выглядит спокойным и собранным. Только хмурится, будто ему не нравится происходящее, но вмешиваться в ход событий он не считает нужным.