Книга Сезон помидоров, или Пари на урожай, страница 95 – Илана Васина

— Если вам удастся доказать попаданство госпожи Мэнфилд, придётся заодно объяснить, почему вы скрывали её происхождение, — спокойно отвечает Торвен.

— Почему это я должен что-то доказывать?!

— Потому что всё выглядит так, будто вы хотели сделать из неё бесплатную служанку, шантажируя разоблачением, — Торвен поворачивается к поверенному. — Вам известна степень наказания за укрывательство иномирянок?

— Лишение имущества, должностей, статуса. Плюс пять лет общественных работ, — кивает тот.

— Как думаете, — Торвен обводит Дэшфорда оценивающим взглядом, — на какие работы направят графа, когда он станет простолюдином?

— Рытьё оборонных рвов, — механически перечисляет поверенный. — Уборка улиц. Чистка конюшен. Сточных канав. Добыча руды в шахте.

— Ставлю на канавы, — с энтузиазмом подхватывает герцог. — Знакомый в мэрии жаловался, что туда никогда не хватает рабочих.

Смотрю на Дэшфорда — и не узнаю его. Лицо покраснело от злости, губы дрожат, глаза сверкают бешенством. Но он молчит, чтобы не усугубить положение.

Мне бы радоваться, ликовать, а вместо этого на глаза наворачиваются слёзы. Больше всего цепляет то, с какой решимостью Торвен сражается за моё будущее. Ведь за укрывательство попаданки он рискует всем: положением, имуществом. И от этой мысли грудь переполняет щемящая благодарность.

Я подбегаю к нему — не выдержав — и Торвен крепко обнимает меня, не скрывая чувств. Так и стоим на глазах у всех: он гладит меня по голове, по плечам, шепчет что-то тихое в макушку. Видно, эта сцена рвёт Дэшфорду последние нити терпения. Он переходит на крик, тычет в меня пальцем:

— Засужу! Вместе утонем, лживая тварь! Я не дам тебе жить спокойно!

— Тогда обсудим последний вопрос, — Торвен, чуть отстранившись, снова поворачивается к поверенному, который только что отжал носовой платок и вытер им лицо и блестящую лысину.

На лице герцога появляется скучающее выражение:

— Порядок наследования этого дома в Чёрных Песках предполагает не только землю, но и долги, связанные с ней. Верно?

— У моего дяди не было долгов. Иначе я бы отказался от участка, — встревает Дэшфорд, учуяв неладное.

— Ваш дядя не сказал, что за годы истощил участок, выращивая здесь запрещённые магические травы? Они разрушили магию места, из-за чего вымер вертрен. Мои артефакты зафиксировали нарушение. Штраф за такое преступление — целое состояние. Срок давности не действует. А вы, вступив в наследство, задним числом приняли на себя все его обязательства.

Он переводит взгляд на поверенного:

— Поправьте меня, если штраф за уничтожение вертрена окажется меньше стоимости графского имущества.

Поверенный лишь кивает, растерянно теребя бумаги. Он не привык ощущать себя беспомощным в правовом поле, но тут, видимо, не было никаких вариантов.

— Всё верно, — бормочет он, поворачиваясь к доверителю. — Я имел дело с такими делами. Милорд, если лорд Регальдис решит задействовать этот закон, вы лишитесь всего. Вас возьмут под стражу ещё до того, как вы успеете предпринять хоть что-то против госпожи Мэнфилд. — Он делает паузу и тихо добавляет: — И еще одно. Я не стану представлять вас в этом деле.

— Что ты имеешь в виду?! — снова вскипает граф. — Ты был поверенным нашей семьи много поколений! Где твоя честь? Пришли первые трудности — и ты бежишь, как крыса с корабля?!