Книга Ее дикие звери, страница 105 – Э. П. Бали

Глава 30

Аурелия

Я резко поворачиваюсь к нему, услышав открытую угрозу, и чувствую себя как оголённый провод под его хищным взглядом. Очевидно, что я задела его гордость. Однажды я выскользнула из его рук, и он больше никогда не позволит этому случиться.

Но я не могу смириться с тем, что мне придется остаться здесь.

А затем Лайл Пардалия продолжает разрушать мою жизнь дальше.

— Я позвал вас сюда, чтобы обсудить ваше преступление.

— Какое именно? — рассеянно спрашиваю я.

Он бросает на меня равнодушный взгляд.

— Поджог особняка вашего мужа. Когда из-за вас погиб очень богатый и влиятельный орел.

У меня холодеет внутри. Это холод тундры. Антарктический холод.

— Но я этого не делала, — это звучит жалко даже для меня самой.

— Совет Зверей прислал нам уведомление о судебном разбирательстве.

У меня отвисает челюсть, и я прижимаю Генри к груди, внезапно впадая в панику.

— Подожди, что? Я думала, это было моим наказанием? — я обвожу жестом его кабинет, указывая на Академию.

Он смотрит на меня как на дуру, и, честно говоря, я ему верю.

— Посещение Академии Анимуса не освобождает от ответственности за убийство. Закон все еще существует. Вас будут судить и либо признают виновной, либо нет.

Они хотят отправить меня в федеральную тюрьму за смерть Полупернатого? Моя голова трясется туда-сюда, словно сами мои мышцы не могут в это поверить.

— Мой отец подставил меня. Я не могу в это поверить. Я не могу, блядь…

— Язык, мисс Аквинат, — рявкает он.

Мой голос становится пронзительным и неконтролируемым.

— Я в дерьме, а ты беспокоишься о моем языке!

— Держите себя в руках, — приказывает он тем же суровым тоном.

Иди. На. Хуй. Но моя глупая анима хочет подчиняться.

Глаза горят, и я знаю, что сейчас расплачусь, но не могу позволить ему увидеть меня такой. Он мой враг, как и все остальные. Я прижимаю Генри к груди, как щит. Если Совет хочет суда, я не смогу отвертеться. Если меня будут разыскивать за убийство, меня выследят лучшие команды страны и затыкают до смерти. Проткнут меня дротиком и прикажут усыпить. Вот что они делают с бешеными убийцами. Они не считаются безопасными для общества. Мои планы рассыпаются в прах на плюшевом ковре в кабинете Лайла.

Я должна остаться здесь.

Я не могу просто убежать. Все, о чем я мечтала, на самом деле лежит мертвым у моих ног.

Подняв взгляд, я замечаю, что янтарные глаза Лайла оценивают меня, напряженные и пристальные, словно он думает, что я собираюсь сбежать в любую секунду. По правде говоря, я хочу этого.

Внезапно я понимаю, насколько одинока.

Но этот тип должен помогать диким зверям, верно? Он хвастается своими высокими успехами в национальных новостях. Это место должно реабилитировать таких людей, как я. Когда Лайл видит отражение этих мыслей в моих глазах, его лицо лишь немного смягчается. Изменения настолько незначительны, что мне уже кажется, будто я все себе придумала, но внезапно я понимаю, что нет, не придумала, и странное чувство поселяется в глубине моей души.

Мне больно просить о помощи, потому что кто, кроме Минни, предлагал мне ее? Но я сдерживаю свою гордость и спрашиваю покорным голосом:

— Что мне делать?

Я нахожусь в таком состоянии повышенной бдительности, что изучаю каждое его микровыражение.

Уголки его губ дергаются, словно ему приятно, что я спросила.