Книга Магазинчик грешницы. Забудь меня… если сможешь, страница 50 – Виктория Вера

— Да это какой-то абсурд… — рычу, когда меня грубо тащат по коридору. — Я же сказала вам правду!

Но Герх игнорирует мои возмущения, толкает в отдельную камеру и захлопывает решётчатую дверь.

Здесь сыро, холодно и пахнет затхлостью. У каменной стены стоит широкая деревянная скамья, а в углу обнаруживается закуток с отхожим местом и умывальником.

От холодной воды сводит пальцы, но я с усердием тру руки, пытаясь отмыть их от чужой крови. Когда вода в умывальнике заканчивается, то мне ничего не остаётся, как присесть на голую деревянную лавку и ждать.

Это просто недоразумение. Утром разберёмся, и они ещё извиняться будут. Надо только как-то дотерпеть до этого самого утра.

Устало опускаю голову на руки.

Время идёт, мне всё больше хочется спать, но сырой холод подло пробирается под платье, не давая телу расслабиться.

— Какая лапонька у нас тут сегодня…

Поднимаю голову, встречаясь с сальным взглядом непонятного типа в форме. Надсмотрщик, что ли?

Игнорирую.

— Эй ты! Со мной полагается быть ласковой, может, замолвлю за тебя словечко!

Надеюсь, этому полудурку не придёт в голову зайти сюда? У меня в волосах есть волшебная шпилька от Ом Хелии, но если пущу её в ход здесь, то потом не оберусь проблем. За нападение на сотрудника в форме, капитан всех собак на меня спустит. И поди потом докажи, что он начал первым…

— Глухая поди? Может ещё и немая? — в замке тут же клацает ключ и решётка открывается. — Если немая, то хорошо…

— Выйдите и закройте дверь снаружи. Пожалуйста, — зачем-то добавляю, хотя он не заслуживает вежливости.

— Так у тебя и голосок, и зубки имеются… ай, какая сладкая. Давай по-хорошему, лапонька, ты будешь ласковой, а я принесу тебе одеялко и тёплого чаю.

Тянет ко мне свои пальцы и, разумеется, получает по руке. Резко поднимаюсь и отшатываюсь, потому что он пытается ухватить меня за плечо.

— Я леди! — почти рычу. — И вы не смеете так со мной разговаривать!

— А я лорд, лапуля, но вообще могу быть для тебя кем угодно.

Подбегаю к решётке, рассчитывая выскочить из камеры, но он преграждает путь, пытаясь поймать меня, словно это какая-то весёлая забава.

Мне удаётся несколько раз увернуться, но надсмотрщик хватет подол моего платья и тянет на себя.

— Уберите свои руки! Вы в своём уме? Вы нарушаете законы королевства! — отчаянно дёргаюсь, пытаясь выдернуть ткань из его рук.

— Попалась, лапуля! — полудурок смеётся, но его смех неожиданно резко обрывается. — Милорд⁉

Оборачиваюсь, наблюдая подходящего к камере Орнуа.

— Милорд, я просто узнавал, не нужно ли чего временно-заключённой, — вытягивается по струнке и отступает к стене. — Но если у вас есть какие-то особые указания…

Рэйнхарт не отвечает и не останавливается, также размеренно подходит к охраннику, обхватывает рукой его шею и впечатывает в стену. Странно всхрюкнув, охранник съезжает на пол, но тут же пытается встать на четвереньки. Рэйнхарт молча наступает ему на руку и усиливает давление, пока тот не начинает скулить, хватая ртом воздух.

Только тогда лорд убирает ногу.

— Отправишься на рудники. Ясно?

— Пощадите, милорд! Я не могу… — истерично.

Но Рэйнхарт его игнорирует. Молча обхватывает моё предплечье и тянет за собой. Его губы поджаты, а на шее пульсирует вздувшаяся венка.

Возмущаться было бы глупо, и я послушно иду, стараясь поспевать за широкими шагами.