Книга Канарейка Великого князя, страница 68 – Ольга Росса

— Николай Павлович планирует провести несколько дней в Гатчинском замке в семейном кругу, — начала Елена Павловна издалека. — Приедет сама вдовствующая императрица Мария Фёдоровна и её любимая фрейлина, юная графиня Анна Гавриловна Протасова.

Великая княгиня замолчала, видимо, собиралась с мыслями.

— В обществе недавно появились слухи, что у моего супруга интрижка с этой девицей, — выдавила из себя Елена Павловна. — Хочу, чтобы вы были моими глазами и ушами. В охоте я лично участвовать не буду, только сидеть в санях или отдыхать в шатре, который разобьют на поляне.

— Понимаю, Ваше Высочество, — чуть сдавленно произнесла я из-за того, что в горле образовался ком. Знала бы княгиня на самом деле, на кого глаз положил её муж, не доверяла бы мне такие вещи. Хотя, может, великий князь как тот пострел, который везде поспел. — Я сделаю всё, что требуется от меня.

— Благодарю, — устало кивнула великая княгиня. — До нашего знакомства у Михаила Павловича был бурный роман с одной из фрейлин его матери. Он даже хотел жениться на ней, правда, Мария Фёдоровна вовремя пресекла эти отношения. И вот слухи снова появились. Надеюсь, это гнусные сплетни.

— Уверена, так и есть. Великий князь благородный человек, его могли просто оклеветать, — решила я вступиться за него.

— Дай-то бог, чтобы так и было. Послезавтра Михаил Павлович должен вернуться из Варшавы, если ничто не задержит его. Вы можете быть свободны.

— Ваше Высочество, могу я перед охотой немного поупражняться в верховой езде, используя лошадь из дворцовой конюшни? — осмелилась я, ехать снова к Каховскому не хотелось. — Я давно не садилась в седло.

— Конечно, Ольга Александровна, — тут же отозвалась княгиня. — В вашем распоряжении любое животное.

Я так и сделала — после обеда отправилась на конюшню, где грум оседлал для меня спокойную кобылу белой масти. Прогулка по парку выдалась удачной. Завтра обязательно ещё разок отправлюсь покататься верхом.

Пришлось писать записку барону Штейнгелю с просьбой предупредить Петра о том, что я не приеду в особняк. Горничная долго отсутствовала и вернулась уже поздно, но зато принесла для меня целое письмо от Каховского. Видимо, он как раз приезжал в Петербург и был у барона.

Колдун подтвердил, что его соратники настаивают на моём присутствии во дворце, но сам Пётр решил меня всё же вызволить оттуда на свой страх и риск. Его первоначальный план остается в силе. Стиль письма был сухим и безэмоциональным, что меня несколько покоробило. Да, это не любовное послание, но всё же хотелось прочесть что-то вроде «думаю о вас каждый час».

«Блажь какая», — тут же одёрнула себя, открыла печку и бросила на горящие поленья послание. Огонь быстро съел лёгкую пищу, превратив её в невесомый пепел. Нельзя оставлять улики против меня или Алединской.

Помня о том, что я обещала Каховскому узнать, где находится книга о магии, несколько раз пыталась проникнуть в кабинет Михаила Павловича, но дверь всегда была заперта на ключ. Придётся дожидаться возвращения хозяина. С помощью женского обаяния и хитрости выведаю у него, где же хранится этот чудо-фолиант.

Два дня пролетели быстро. В пятницу дворец наполнился суетой — все готовились к отъезду в Гатчину, в том числе и я. Вроде собрались ехать на три дня, но пришлось взять с собой кучу одежды.