Книга Скованная льдом, страница 52 – Нина Черная

Слава перевела дух и, смерив мой приоткрытый рот укоризненным взглядом, продолжила рассказ:

— Я сбилась с дороги, наверное, от страха и тоски. Пошла по плохо хоженой дороге, да набрела на костер. Как ты, наверное. Разбойники обрадовались, даже очень. Только бабка меня кое-чему научила, с несколькими я справилась, да не ожидала, что они грубую силу будут использовать. Думала помру от боли и повреждений. Хорошо, что амулетик на мне оказался, заживляющий. Они меня оставили на потом, видимо. Плохо помню из-за боли, сколько раз мы перемещались, — девушка запнулась от моего тихого аха.

Даже представить оказалось выше моих сил, насколько страшно ей было и больно. Меня-то парой тумаков угостили всего лишь. Я прикрыла рот ладошкой и округлившимися от ужаса глазами рассматривала внешне спокойную девушку.

— Не пугайся так, — хмыкнула она, заметив мою реакцию, — они не так и не добрались до моей чести. Видно, с полуживым бессознательным телом совокупляться стало не интересно. К тому же их отвлек Черный бог, что пролетал мимо стоянки пару раз.

— Как же?.. — пробормотала я, не понимая, как Макар мог не заметить дюжину здоровых мужиков и дар для него подготовленный.

— Очень просто, — поджала губы Слава и отвела взгляд, — был камень у них, чудный камень. Силой от него за версту разило. Они его как-то активировали, пролетел Черный бог мимо, не заметил. Только не обмолвились ироды, откуда у них такая штука мощная, а спросить, сама понимаешь, не могла.

— Неужто, они к Макару пробрались, — сорвалось с моих губ тихое, — да залезли в хранилище хозяйское?

— К Макару? — брови товарки поползли вверх, а в глазах заплясали бесенята.

— Черный бог так представился, — пробубнила я смущенно, пряча глаза.

— Это по нему ты слезы льешь? — тут же поинтересовалась Слава.

— Тебе то что? — прошептала почти неслышно.

— Да ничего, — пожала та плечами, — просто интересно, чего я лишилась, когда тебя на поляне жертвенной в одиночестве оставила. Может, зря? Ты же жива здорова, еще и одежду модную тебе выдали.

— Сбежала я, — прервала я насмешки товарки, — поэтому, верно, и выжила.

Слава посмотрела на меня очень серьезно, заставляя съежиться и задрожать от страха всем телом.

— Тебе житья не дадут теперь, дуреха, — произнесла девушка тихо, — бога не удовлетворила, на голодную смерть всех обрекла.

— Я не сказала, что не удовлетворила, — прошипела зло, краснея щеками и ушами.

Слава только хмыкнула, но подробности выведывать не стала. А я тоже не стала больше ничего спрашивать да рассказывать, вжалась в подушку и глаза прикрыла, надеясь снова в сон провалиться, чтоб сердцу так томительно больно не было.

— Люб он тебе? — сквозь дрему донеслись до меня обличительные слова Тихославы.

— Люб, — прошептала в ответ еле слышно, не увидела смысла скрывать.

— Тогда сбежала зачем?

— Не нужна я ему, он все еще по жене бывшей страдает, ее вернуть хочет, — слова горечью полились из меня, слезами на глазах выступили.

— Он сам тебе такое сказал? — в голосе Славы ощущалось напряжение.

— Нет, конечно, — возмутилась я, бросив на товарку недовольный взгляд, — кухарка рассказала.

Слава лишь хмыкнула, не ответила ничего, тут ушей наших коснулся протяжный храп и громкий скрип деревянных досок. Мы со Славой сжались и сделали вид, что сны видим. Не хотелось нам с воином общаться. Ведь он все выведывать начнет, душу терзать, еще про Марфу узнает. Тогда беде быть.