Книга Скованная льдом, страница 54 – Нина Черная

Порог родной хибары вырос передо мной неожиданно скоро. Да так, что я почти споткнулась. Славка во время подхватила меня под руку, чтобы я не постучалась носом вместо кулака. Я ей кивнула, щурясь от снега, и оглядела дом. В окне, выходящем во двор, теплился свет. Значит, семья обедает на кухне. Только во время праздничных обеда и ужина отец зажигал газовый фонарь. Неужели, они с мачехой что-то празднуют?

От удивления я даже постучать забыла, ввалилась в сени, запуская внутрь мириады снежинок. Слава заскочила за мной, притворив дверь, пока все тепло не выветрили.

Только я попыталась отряхнуться от налипших снежинок, как нечто огромное и живое сбило меня с ног. Слава во время отскочила в угол, чтобы я за собой ее не потянула.

— Жучка! — выдохнула я облегченно, когда шершавый язык нашей старой собаки прошелся по замерзшим щекам и носу, а на сердце разлилась радость от встречи с любимой подругой.

— Кто там пришел? — послышался из дома голос отца, тут же сменившийся его тяжелой поступью.

Я кое-как отпихнула радостно вилявшую хвостом собаку и поднялась на ноги. Негоже отца в таком виде встречать.

— Аська, — обмер он, когда отворил дубовую дверь, ведущую в горницу.

В глазах тут же защипало, а в горле встал тугой ком. Отец, кажется, лет на десять постарел за несколько дней. Седин прибавилось, а под глазами залегли темные круги. Правда, руки его все еще крепко сжимали обух без навершия. Странно, неужели, то лихой приходил, пока я отсутствовала.

Но радость от встречи затмила все ненужные мысли, я пискнула и бросилась отцу на шею. Носа тут же коснулся терпкий запах смолы с примесью печеных булочек. Не выдержала, разрыдалась на плече у родителя. Ведь так сильно по нему скучала. Сердце колотилось, как бешеное, а поток слез мог бы смыть всех нас вместе взятых, если бы позади отца что-то не загрохотало.

Я отцепилась от родителя и заглянула за его широкое плечо, посредине горницы стояла Марфа, а на полу перед ней валялся металлический таз, который мы для стирки использовали. Именно он создал такой шум, выпав из ослабевших рук сестры на непокрытые половицы. Видно, они затеяли уборку, раз половиков, любовно мной вышитых, не осталось.

Лицо Марфы побледнело, а глаза подозрительно заблестели. Момент и она кинулась на меня с громкими воплями.

— Дурная Аська, — верещала она громче петуха поутру, — чего явилась? Иди туда, где пропадала!

Я думала, что сестра меня зашибет, а она оттолкнула отца и повисла на моей шее, зарыдала на ухо, говоря что-то совсем нечленораздельно. Неужели, ей так и не рассказали, куда я отправилась? Мачеха, конечно, Марфу оберегает от волнений, но слухами деревня полнится. Кто-то должен был сболтнуть лишнего. Тем более, ежегодная традиция всегда в деревне обсуждалась. У нас мало что происходит, а это целое событие.

— Ну, будет тебе, Марфушенька, — погладил сестру по волосам отец, украдкой стирая с щеки одинокую слезу, — задушишь сестру-то. Дай хоть с дороги ей раздеться.

Тут родитель заметил неуверенно переминающуюся с ноги на ногу Славку, и глаза его на лоб полезли.

— Неужто, Черный бог отпустил вас с миром? — пробормотал он, опускаясь на лавку — ноги держать перестали.

— Черный бог? — воскликнула Марфа, отпуская меня и уставившись на отца квадратными глазами.