Книга Скованная льдом, страница 85 – Нина Черная

— Значит, ты не обычная человечка?

— А тебя это беспокоит? — спросила ровно, пряча глубоко страх, что Макар оттолкнет меня из-за моей магии, прогонит прочь.

— Скорее удивляет, — усмехнулся мужчина и выдохнул мне в шею, пройдясь по коже щекоткой, — ведь я не заметил в тебе ни капли магии, да отец твой обычный человек.

— Отец — да, — я втянула глубоко носом воздух и задержала дыхание, как перед купанием в реке, — только мать моя оказалась совсем не человеком.

Макар без слов повернул меня на спину, подложив подушек, чтобы я могла полусидеть, и устроился напротив. Во всей позе ощущалось напряжение, смешанное с недоверием и даже удивлением. Приподняла краешек губы, не всякому дано удивлять бога, особенно такого смертоносного.

— И ты даже знаком с ней лично, — пояснила, внутренне замирая.

Макар лишь бровь приподнял, да руки сложил на груди, дожидаясь, пока я договорю до конца. Я вновь втянула носом воздух и выпалила, как на духу:

— Это твоя бывшая жена.

Сказала и зажмурилась, чтоб реакции его не видеть. Слишком страшно стало. Меня оглушило тяжелое молчание. Даже Жучка перестала поскуливать.

— Такого я точно не ожидал, — донеслось до меня неразборчивое бормотание, пружины кровати скрипнули, следом послышались шлепки и громкий возглас, — а это что за хрень?!

* * *

Я распахнула глаза и невольно улыбнулась, прогоняя страх. Макар стоял в одной из луж, руками ловя равновесие. Я пригляделась к убранству комнаты. Она казалась пустынной, да предметы ее населяли странные: оплывшие, потерявшие форму. На стенах образовались подтеки, а в помутневшие стекла пробивались лучи солнца.

— Это союз ваш терем плавит, — донеслось до нас от входа, а я попыталась плотнее закутаться в одеяло, потому что голос оказался мужской, — да погоду меняет. Негодники.

— Панкратий, — выдохнул Макар облегченно, — может хоть ты объяснишь, что творится-то? Я сам запутался по самое не балуйся.

— Объясню, куда ж я денусь? — фыркнул песец, садясь размашисто на попу, — только срам свой прикройте.

Я не увидела, скорее почувствовала, как Макар приподнял бровь и демонстративно уселся на край местами целой кровати. Скрестил руки и выжидательно наклонился в сторону песца. Я же закуталась до самого носа и поджала ноги, силы от испуга вернулись, хоть слабость еще не отпустила тело, да сонливость сковала вдруг. Едва смогла подавить зевок.

— Как хотите, — фыркнул Панкратий, и начал свой рассказ, — слыхал я давно о некоем пророчестве, которое один из волхвов изрек. Случилось оно на заре мира, когда вы с братом только царства свои создавали.

Макар нетерпеливо поерзал, передернув плечами, но духа не перебил. С возвращением из небытия я поняла, кто такие слуги Черного бога — все они духи созданные, в которые боги жизнь вдохнули. Как я в Жучку совсем недавно. Она теперь стала мне, как Панкратий Макару — духом-хранителем. Правда, силенок у меня гораздо меньше, и говорить она никогда не сможет, зато вечно будет моей подругой и спутницей.

— Говорилось в нем, что братья-боги будут мучаться и народ мучать, пока не отыщут своих предназначенных. Только создадут они их своими руками друг для друга. Тогда растают снега, да прекратятся вьюги лютые. Да народ счастлив сделается.

— Что-то я не слышал такого пророчества, — недоверчиво вымолвил Макар, когда песец замолчал и устало уставился на радостно повизгивающую Жучку.