Книга Скованная льдом, страница 87 – Нина Черная

— А теперь поясни мне, — спокойно спросил застывший в проходе Макар, от чего я невольно вздрогнула и заерзала в его объятиях, — какого лешего все, кроме меня, знают о пророчестве? И какую хозяйку ты ждешь?

Скатерть замолчала, по поверхности ее пошла рябь, а тесто опало некрасивыми волнами.

— Хозяин, — пробормотала она сдавленно, — ты пришлую воровку снова принес…

* * *

Кожи тут же коснулось морозное дыхание, а в кухонной комнате будто потемнело. Я сжала кафтан Макара пальцами и прижалась к нему теснее. Правда, в чужих руках это оказалось проблематично, потому что я чуть не соскользнула на пол. Зато Макар перестал убивать взглядом притихшую скатерть и аккуратно поставил меня на ноги.

— И ты считаешь, — спросил он обманчиво спокойно, — что я позволю тебе оскорблять ту, кому я отдал свое сердце?

Я забыла как дышать. Да, я отлично помнила его признание, но тогда оно показалось просто переизбытком чувств. Сейчас же мое сердце колотилось, как бешеное, а мне сильно захотелось прижаться к моему мужчине, обнять его, растаять в нем. Но я не сдвинулась с места, потому что ноги еще слабы оказались, да правду услышать хотелось сильнее, чем потонуть в чувствах.

— Но она ведь пошла в твое хранилище, хозяин, — стала оправдываться Прасковья, ее края вновь затрепетали, а я различила вокруг скатерти неяркий светло-коричневый цвет.

Он будто оплетал кухарку со всех сторон, проходил сквозь нее, неужели, я вижу теперь суть сотворенных духов? Но обдумывать все то, что стало теперь доступно, я не стала, оперлась спиной о стену, чтобы комната не кружилась так сильно перед глазами и не грозилась уронить меня на пол, и хмуро уставилась на Прасковью. Осознание того, что кухарка отчасти права, горькой настойкой пробежалось внутри живота, вызывая вполне реальную тошноту. Даже голод пропал.

Я бросила мимолетный взгляд на Макара, он стоял хмурый, как грозовая туча, челюсти сжаты, на скулах заметно пульсируют жилки. Но мужчина продолжал молчать, бесстрастно взирая на скатерть.

— Мне Фока сказал потом, — проблеяла Прасковья, тараторя еще быстрее, пока Макар сохранял молчание, — он видел, как девка выбежала оттуда в шубе хозяйки, да скрылась в тайном ходе. Скорее всего под шубой и каменья утащила, драгоценные.

Волна негодования захлестнула меня. Как она может лгать так открыто и убедительно, ведь я ничего, кроме шубы и не брала. Да и ту хотела вернуть, только не вышло сохранить.

— Значит, Фока действовал с тобой заодно? — от слов Макара, прокатившихся по небольшому помещению набатом, мое тело предательски вздрогнуло.

Повисло тягостное молчание. Прасковья, видимо, не могла придумать, что соврать в очередной раз, а Макар терпеливо ждал ответа. Не дождался, дернул щекой, и сообщил:

— Оба понесете наказание. Но лучше расскажи мне, почему ты думала, что Морена вернется?

— Как почему? — голос кухарки дрожал от страха, но она яростно затрепетала краями ткани, — ведь она создана для тебя, — но тут же осеклась под тяжелым взглядом мужчины, — она приходила. За пару дней до этой дев… твоего последнего дара. Просила, чтоб я не говорила тебе ничего, да сделала так, чтобы любая девка, которую люди тебе пошлют, оказалась на улице по собственной воле. Чтоб ты понял, что нужен только ей, Морене.

— Ты уверена, что правильно поняла ее? — процедил сквозь зубы Макар, да сжал кулаки так, что пальцы побелели. — Она ненавидит меня всем существом. Или ты забыла, какие скандалы она закатывала?