Книга Скованная льдом, страница 90 – Нина Черная

— Какое? — прошептала я еле слышно, подаваясь ближе к скатерти, да с силой сжимая одеяло, что прикрывало нагое тело.

— Страшное, — понизила голос до зловещего шелеста скатерть, от чего мурашки табуном пробежали по позвоночнику, — дитя, что носила она в чреве, погибель ей несло. Ведь нельзя ей было беременеть, да детей рожать. Ведь Светозар наделил ее силой великой, проводником назначил. А у проводника дети — это души в подземном царстве. Только не смогла она от ребенка в чреве избавиться. А как разродилась, так оставила в горах, на гибель верную. После этого хозяйка перестала в подземное царство спускаться, да забросила совсем души неприкаянные. На дары твои все внимание ее ушло. Тех, которых ты больше миловал — убивала. А в последнее время всех стала замораживать, чтоб люди тебя возненавидели, да отреклись. Хотела она, чтоб ты всю бездну одиночества ощутил, какая клубилась в ней…

— Жив ее ребенок, — тихо, но весомо произнес Макар, поднимаясь со стула, — а мне ясно все.

И рукой взмахнул, не дожидаясь ответа от кухарки. Скатерть пискнула и стала медленно покрываться корочкой льда.

— Хозяин, пощади, — раздался ее свистящий хрип, когда корочка почти сошлась на середине.

— Нет тебе пощады, ступай к своей хозяйке, — бросил он, а мое сердце сжалось от страха и жалости.

Я огромными глазами смотрела на то, как свет, исходящий от скатерти меркнет, а дух ее бьется в сетях, не в силах пробиться к дороге мертвых.

Прикрыла глаза, и отдалась ощущениям, они окутали меня, голову наполнил тихий шепот, будто шорох осенних листьев. Буквально телом ощутила, как из углов поползла чернильная тьма. Она, как живая, заполняла все расселины, окутывала все, что попадалось ей на пути. Я, по наитию, поднялась со стула и шагнула навстречу.

— Настенька! — как сквозь вату донесся до меня крик Макара, от него веяло беспокойством, но я не обратила внимания.

Все земные чувства вмиг отошли на второй план, исчезли временно. Я протянула руки ко тьме, велев ей не трогать живых. Видно, без хозяйки за столько веков, тьма подземного царства распоясалась, дозволяла себе многое. Потому что с первого раза меня не послушалась.

— Прочь, — произнесла тихо, холодно, совсем не похоже на меня это оказалось.

Но время для обдумывания потом придет. Сейчас же передо мной парила сморщившаяся грязно-коричневая субстанция. Ее со всех сторон щипала тьма. Пока безболезненно и безобидно, но щупальца ее так и норовили разорвать новую плоть. Дух беззвучно верещал, сжимался, звал на помощь.

— Прочь, — повторила я громче, отчего щупальца дрогнули и замерли в нерешительности.

Я взмахнула рукой и открыла проход в подземное царство. Дохнуло сырой землей и пустотой. Я лишь приподняла один уголок губы и вытянула руку перед собой, раскрыв ладонь навстречу проходу, распахнувшему свои недра передо мной.

— Иди, — велела я духу испуганному, — скрась одиночество матери моей в темнице ее глубокой.

— Хозяйка в темнице? — забулькал в голове надтреснутый голос.

— Духи неупокоенные наказали ее за отсутствие, — пояснила я, сжимая кулак.

Тьма от этого стала втягиваться в проход, шуршать и недовольно ворчать, не дали ей разгуляться. Но каждой сущности свое место. Живым — живое, а мертвым — подземное царство.