Книга Крайние меры, страница 10 – Хелен Харпер

В уборной я, наконец, справляю нужду, затем наклоняюсь над маленькой раковиной и смываю с себя как можно больше крови. У меня не очень получается; всё, что мне удаётся сделать — это размазать её по коже. Меня особенно бесит, что моя куртка вся в крови. Когда я решаю, что больше ничего не могу сделать, пока не приду домой и не разденусь, я покачиваюсь на пятках и смотрю на своё отражение в зеркале. Моя кожа ещё бледнее, чем обычно, а волосы спутаны и растрёпаны. Я приглаживаю их, но, похоже, кровь деймона не лучше дорогих средств для укладки волос удерживает мои непослушные локоны на месте, поэтому я сдаюсь и возвращаюсь на кухню. Мой дедушка моет посуду у раковины. Он оборачивается, когда я подхожу, без сомнения, оценивая мой на редкость неухоженный внешний вид.

— Могу я оставить его здесь до наступления темноты?

Я бы предпочла этого не делать, но О'Ши нужно отдохнуть, а мне нужно выяснить, что именно происходит. Возможно, моему дедушке не нравится его присутствие, но прямо сейчас его бесчувственное тело было бы слишком большой помехой, особенно учитывая, что за ним, очевидно, охотится чёртова полиция.

Его взгляд по-прежнему прикован ко мне.

— Он опасен?

Я смотрю на О'Ши, распростёртого на столе, залитого кровью и находящегося в полукоматозном состоянии. Затем я смотрю на своего дедушку.

— Ты шутишь, да?

Он не моргает.

— Он скоро придёт в себя. Я хотел бы знать, нужно ли мне принимать меры, чтобы защититься от него.

— Я думаю, ты сможешь постоять за себя, — сухо отвечаю я.

— Скажи мне, зачем ты его связала.

Я на мгновение теряюсь. Потом понимаю, что наручники всё ещё пристёгнуты к правому запястью О'Ши.

— О. Это была не я. Он уже был в наручниках, когда я его нашла.

Впервые мой дедушка выглядит удивлённым. И обеспокоенным.

Я наклоняюсь вперёд.

— В чём дело?

— Они твои, Бо, — тихо говорит он. — Это твои наручники. Я был там, когда твой отец дарил их тебе. Я узнал бы их где угодно.

Я застигнута врасплох. Это нелепо. Они не мои — он был скован ими до моего появления.

Но я должна признать, что мой дедушка не допускает подобных ошибок. Мой взгляд падает на набор стальных браслетов, и я подхожу и дотрагиваюсь до них. Они всё ещё перепачканы кровью. Я думаю о том, с какой лёгкостью вскрыла замок на Уилтшор-авеню. Я опускаюсь на колени и осматриваю их ещё раз. Я вытираю немного крови большим пальцем, и у меня внутри всё сжимается. Сбоку есть крошечная зигзагообразная царапина, которая кажется до боли знакомой.

— Что ж, это становится всё лучше и лучше, — бормочу я себе под нос. Похоже, кто-то вломился в мою квартиру и украл мои наручники. Затем они использовали их, чтобы сковать О'Ши и оставить его умирать, вызвав вооружённую полицию, которая прибыла ровно в тот момент, когда я должна была войти в дом. Меня подставили, и я понятия не имею, кто и по какой причине.

— Что ты от меня скрываешь, Бо? — голос моего деда звучит тихо.

Я прикусываю нижнюю губу. Кто бы ни был в центре этой идиотской ситуации — О'Ши или я, он имеет право знать. Каким бы напыщенным, раздражительным старым сукиным сыном он ни был, я не могу держать его в неведении.

— Возможно, на меня нацелились, — я сохраняю нарочито беспечный тон.

Мой дедушка никак не реагирует, но время, которое проходит, прежде чем он снова заговаривает, говорит само за себя.