Книга Крайние меры, страница 60 – Хелен Харпер

— Я могу продолжать, — говорю я. — Я отвечу на ваши вопросы.

— Как я уже сказал, — улыбается он, — для этого у нас ещё уйма времени.

***

Меня заводят в камеру. Там уже есть другой заключённый, пожилой мужчина без радужек глаз и с мгновенно узнаваемой татуировкой на щеке. А я только подумала, что хуже уже быть не может.

— Фоксворти, освободите меня от этих проклятых пут! — в отчаянии взываю я.

— Вы здесь в связи с двойным убийством. Возможно, вы были причастны к убийству нескольких ваших коллег по работе. Это делает вас потенциальной серийной убийцей, и вы слишком опасны, чтобы оставаться безнаказанной, мисс Блэкмен, — акцент, который он делает на моей фамилии, ни с чем не спутаешь. Чёрный ведьмак в углу заинтересованно выпрямляется.

— Блэкмен?

Я осторожно отступаю назад.

— Послушай, честь среди воров, верно? Мы оба в одной камере.

— Ты имеешь отношение к Арбутноту Блэкмену?

Я пытаюсь изобразить непонимание.

— Э-э, к кому?

Это не сработало. Ведьмак открывает рот и проводит красным языком по губам. Затем он делает шаг ко мне. Я замечаю, что его руки ничем не скованы.

— Ладно, — говорю я, — давай не будем торопиться. Да, я родственница Арбутнота Блэкмена. Но я считаю его таким же ублюдком, как и ты.

Ведьмак делает ещё шаг. Камера крошечная, и я буквально прижимаюсь спиной к стене. Я поднимаю взгляд к потолку и замечаю установленную там камеру. Много пользы это мне принесёт. Не в первый раз я проклинаю своего деда.

Ведьмак бросается на меня. Несмотря на все мои попытки защититься, его кулак летит мне в лицо, и я вижу вспышку ослепляющего света и чувствую взрыв боли, когда он ломает мне нос. Нити боли расходятся по моим скулам и проникают в глазные яблоки. Я инстинктивно бью его ногой в живот. Он со стоном отшатывается назад, а затем снова оказывается на мне.

Он с силой швыряет меня на пол, и я едва не ударяюсь головой о стальной угол кровати. Я закатываюсь под неё. Последнее, что мне нужно — это навалиться слишком сильно и нанести ведьмаку серьёзный урон. Если такое случится, это, несомненно, добавится к списку моих обвинений. Он встряхивает кровать, и она шумно дребезжит на полу, но, к счастью, крепко привинчена. Он наклоняется. Я сплёвываю кровь и отодвигаюсь ещё дальше, но он хватает меня за лодыжку, чтобы вытащить. Я вырываюсь из его хватки, но это бесполезно. Со связанными за спиной руками я не могу сопротивляться, и меня вытаскивают, дюйм за дюймом. Другая его рука опускается и обхватывает моё горло, затем он прижимает меня к стене. Он не пытается меня убить, ему слишком весело для этого.

Я отбиваюсь от него. С меня хватит. Моё колено дёргается вверх, ударяя его в пах. Он рычит от боли.

— Развлекаетесь?

Мы оба оборачиваемся. Фоксворти и Николлс стоят в дверях и наблюдают за нами.

— Наслаждаетесь представлением? — спрашиваю я, когда ведьмак, наконец, отпускает свою хватку. Мой голос слаб. Я поднимаю руку к лицу, и она оказывается залитой моей собственной кровью.

— К вам пришли, — говорит Фоксворти, отходя в сторону. На мгновение мне кажется, что он обращается к ведьмаку, но потом я понимаю, что он говорит это мне. Я гадаю, может, моему дедушке сообщили.

Фоксворти протягивает мне старое, посеревшее полотенце. Меня так и подмывает швырнуть его ему в лицо, но мне нужно чем-то вытереть кровь. У меня такое ощущение, будто по лицу ударили кувалдой. Я выхожу вслед за ним и Николлс из камеры и ожидаю, что меня отведут обратно в ту же комнату для допросов, но вместо этого я оказываюсь в передней части участка. Там стоят Монсеррат и очень бледный Девлин О'Ши.