Книга Сын (не) для дракона, страница 36 – Анна Солейн

Платил он хорошо, был безукоризненно вежлив, и все-таки я выдохнула с облегчением, когда наша сотрудничество завершилось.

Уже через полгода я узнала, что нарушения в области заключения сделок были только верхушкой айсберга, а в гараже у этого директора нашли некоторые личные вещи давно пропавших без вести девушек. Чем там дело кончилось, я так и не узнала — провалилась в проклятущий открытый люк.

— Что ж, присаживайтесь, — неотрывно глядя на меня, проговорил король. — Могу я спросить ваше имя?

— Кэтэлина, — обронил дракон, и мое-не-мое имя вдруг прозвучало так жарко и нежно, как секрет, что к щекам прилила краска.

С другой стороны — да сколько можно за меня отвечать?!

— Кэтэлина. Кошка, — король усмехнулся уголком губ. — Что ж, Кэтэлина, прошу вас, — король широким жестом указал на стол, и я сама не поняла, почему мне это показалось издевательским. — Оставьте это животное там, где ему самое место.

— Нет, — звонким от страха голосом ответила я и замолчала.

Я прижала к себе кошку теснее. Не знаю, почему мне было так важно ее удержать, но кошка как будто была со мной согласна: свернулась в руках черным костлявым клубком и даже не пыталась вырваться.

— Разве там, откуда вы, никто не знает о том, как опасны кошки? Это проклятые Огненным звери, они приносят одни несчастья. К тому же они на редкость неприятны.

Когда король произнес эту фразу, над нашим пятачком повисла тишина, но я как будто спиной чувствовала, что воздух сгустился. Словно за этой фразой таилось еще что-то более важное, чем древние суеверия.

Страх затопил меня, в ушах застучало. Я открыла рот, готовясь произнести длинный спич об охране животных, о пользе кошек для окружающей среды и… закрыла рот.

В этом мире я — слабая. Я больше не юрист, которому с почтительной тишиной внимают клиенты и начальство, не равноправный член общества. Я — вира, рабыня. Я собственность дракона и принадлежу ему. Я не имею права голоса и… ненавижу это! От одной мысли мне хочется кричать и топать ногой, но…

Этим я ничего не добьюсь. Здесь я слабая, а значит, мне доступно только то оружие, которое доступно слабым.

Что ж, я буду пользоваться тем, что мне доступно.

— Рядом с вашим величеством мне ничего не страшно, — потупив очи, произнесла я, стараясь не дрожать. Шепотом, но так, чтобы король и его приближенные гарантировано услышали. — Если мне будет дозволено высказаться, ваше величество. Этот зверь голоден, а о благородстве души вашей в народе слагают легенды. Даже нечистый зверь, осененный ее светом, становится ближе к Огненному и несет одно лишь добро.

Я замолчала, не решаясь поднять глаза. Не переборщила? А то отрубят мне сейчас голову — или какие тут меры наказания за оскорбление высшего должностного лица?

Тишина была такой плотной, что ее, наверное, можно было бы пощупать.

— Садитесь рядом со мной, Кэтэлина, — пригласил наконец король. В голосе его слышался интерес. — Я давно не разговаривал с человеческими женщинами. Сорин, ты позволишь мне украсть твою спутницу… Снова?

Король засмеялся, и атмосфера тут же разрядилась, придворные загомонили, как стая птиц. Король повел меня к столу — обернуться на дракона я не смогла. «Украсть снова»? Что значит — снова?

Пока мы усаживались, кто-то расторопный поставил у моих ног небольшую золотую миску, куда положил мелко порубленного мяса — для кошки. Желудок тут же скрутил голодный спазм.