Книга Сын (не) для дракона, страница 39 – Анна Солейн

В конце концов, что мне терять? Еще раз отдадут дракону и сделают рабыней? Всыплют плетей? Я фыркнула. Ну и пускай.

Сорин, с существованием которого я уже почти успела смириться, снова начал бесить до черных мушек перед глазами. Я вспоминала его недавние слова и сама себя накручивала. «Человеческие женщины — хрупкое имущество», «ты — моя собственность».... Да как он смеет относится ко мне так?! Нет, конечно, я его собственность — по законам этого мира. Но я-то из другого! И для меня одна мысль о таком — возмутительна. Дракон ведь пришел за мной, выследил с помощью магии ошейника, да и нагрелся он на моей шее не просто так: наверняка ведь Сорин пытался так меня остановить и не дать бросится к кошке.

Сорин де Драго… Кажется, ты в контрах с королем.

Посмотрим, как ты будешь себя вести, когда твоя собственность внезапно обретет голос.

— Ваше величество, — обернулась я к королю и широко улыбнулась. — Я не знаю, как благодарить вас за то, что мне позволено сидеть рядом с вами. Идя сюда, я надеялась лишь краем глаза увидеть вас, а получила дар, сравнимый лишь с сиянием солнца в холодный зимний день.

— Кэтэлина, ваши речи сладки, как мед, — ухмыльнулся король и отпил вина.

Сорин хмыкнул. Так-то! Думал, я только огрызаться умею? Вежливой и обходительно я тоже могу быть, но не для тебя мама ягодку растила.

— Ваше величество, — перешла я на шепот, — Не знаю, будет ли мне дозволено обратиться к вам с просьбой. Право, я не смею и думать о таком…

— Просьбой? — король заинтересованно поднял бровь. — Что ж, вы можете попробовать.

Наверное, он ждал, что я попрошу драгоценности, земли — или что там обычно просят у королей?..

— Кэтэлина… — предупреждающе рыкнул Сорин.

— Ваш меч, — с придыханием произнесла я, наклонившись ближе к королю. Одна из придворных дам пронзила меня ненавидящим взглядом, но я никак на это не отреагировала. — У вас такой большой меч, ваше величество. Твердый, крепкий… Можно потрогать?

Сорин поперхнулся, а я как не в чем не бывало продолжила хлопать ресницами. Конечно, я и женские чары существовали на противоположных концах жизненного спектра, но ничего особенного здесь и не требовалось. Сорин взрывался по самым пустячным поводам: каждый раз, когда я вела себя так, как будто — возмутительно! — у меня наличествовала свободная воля.

Так что флирт с королем, пусть и неумелый, явно должен был его взбесить. Главное сейчас собрать волю в кулак и не обернуться, чтобы посмотреть на его лицо. А что касается короля… если наши исторические фильмы не врали и я все верно поняла из того, что увидела, ему здесь все бессовестно льстят.

Лицо короля вытянулось, а затем он улыбнулся. Удивительно, что его улыбка никогда не касается глаз. Они остаются пустыми и колючими, так что выражение лица напоминает оскал. У Сорина все наоборот: я не помню, чтобы он хоть раз улыбался, но глаза у него все время горят, как костер.

— Вас так интересуют мечи, Кэтэлина?

— Только если они принадлежат королю.

— Меч Сорина вас не устраивает?

— Боюсь, я не вправе обсуждать это, ваше величество.

— Отчего же? — от холодного взгляда короля хотелось поежиться, но я только коснулась пальцами ошейника.

— Я — вира и принадлежу де Драго. Пока он не захочет иного. Мне не пристало обсуждать хозяина.

— Вы говорите не как деревенская девушка, Кэтэлина. Кто же вы?