Книга Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!, страница 236 – Анна Солейн

Альберт также был одним из тех, кому Алан доверял полностью, — потому и отправил его к нам во главе небольшого отряда надежных людей.

Именно Альберт позже подсказывал мне, как найти подход к его величеству, к парламентариям, аристократии и даже обычным людям, от настроений которых тоже многое зависело.

Во многом именно благодаря ему Билль о правах неблагих все-таки будет подписан.

Я бы умоляла его помочь и с наблюдением за приютами тоже (никто лучше него не чуял ложь, а иногда мне это было необходимо), если бы Альберт ни впадал в панику при одном только слове “провинция”. Видимо, та неделя без горячей воды, с купанием в лоханке или в реке, его доконала.

А вот, кстати, и он (наверняка вымытый до скрипа). И, как всегда, в идеально сидящем камзоле, на этот раз — темно-синем. А рядом… ну конечно. Все чаще Альберт появлялся в обществе одного молчаливого дракона — лорда Хэндлифа. Тот вместо того, чтобы делать карьеру в парламенте, где ему с рождения было уготовано место, или в армии, как полагается родовитому дракону, или, на крайний случай, стать степенным землевладельцем и снять этот груз с плеч младшего брата, внезапно решил пойти в полицию и стать простым детективом. Это был скандал. Но раскрываемость у него была такой высокой, что он даже получил Орден чести от его величества.

Судя по всему, они с Альбертом были одного поля ягодами и упоенно соревновались между собой в том, кто кого перещеголяет в наблюдательности и логике.

— Ты плохо себя чувствуешь? — обеспокоенно прошептал Алан.

Его рука на моем локте напряглась, как будто он был готов прямо сейчас послать подальше парламентариев, короля, дипломатические делегации и всех остальных, взять меня в охапку и увести отсюда.

Впрочем, почему — как будто?

Я обернулась к нему — и не смогла удержаться от улыбки. Может быть, когда-нибудь мое сердце при виде него перестанет влюбленно трепыхаться, но пока еще нет.

Алан был… удивительным. О лучшем муже и мечтать нельзя было. На секунду сжав его руку, я отстранилась. Для нежности еще будет время, а сейчас стоило наконец-то вспомнить о деле.

— Не желаете ли произнести речь? — церемонно спросил герольд.

Я кивнула и снова посмотрела на Алана, ища поддержки.

Вот уже пятнадцать лет он занимал пост канцлера — ровно с того момента, как выяснил правду о том, кто пытался его убить чужими руками. На кого работал его дворецкий Ги, кто стоял за тем, что Ивари подсунули яд и, наконец… наконец, кто убил истинного сестры Алана, Кэтрин, оставив ее одну с ребенком на руках.

Истинный Кэтрин, как и Ивари, стал случайной жертвой королевского канцлера, которому мешал Алан и который всеми силами старался убрать его с дороги.

Когда все выяснилось, выплыла правда о еще сотне интриг, убийств, взяток и прочих неприглядных вещах, которые творил на своем посту канцлер. Прижатые к стенке сообщники канцлера болтали весьма охотно — и топили его все больше с каждым словом.

Его величество рассвирепел — и, так уж вышло, но должность занял Алан.

“Зачем?” — выпалила я, услышав об этом.

Отлично! Будучи генералом — мой мужчина был в опасности, а уж сейчас, когда власти у него еще больше… мне придется волноваться о его благополучии еще сильнее!

“Иви, дорогая. Думаешь, кто-то просто так признает то, что неблагие — такие же люди, как и остальные? Или стоит им помочь, например, находясь на посту канцлера? Кроме того, есть кое-что, чего не может генерал, но что может канцлер”.