Книга Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!, страница 238 – Анна Солейн

“Мам, не волнуйся, ты же знаешь — меня непросто обидеть!”

Легко ей сказать!

Лили было восемнадцать — сейчас она была девушкой исключительной красоты, рожки и красные глаза делали ее похожей на опасную и прекрасную богиню какого-нибудь древнего пантеона. Я переживала еще и из-за этого: вдруг ее обидит мужчина, но… ровно до того момента, как Лили впечатала одного незадачливого кавалера в стену прямо посреди бала под громкий смех Дерека, который оказался рядом и видел все, так сказать, в подробностях. А нечего было руки куда не надо тянуть!

“Иви, родная, просто дай детям жить их жизнью, — напоминал Алан. — Ты так много делала для того, чтобы они могли выбирать”.

“Но они же выбирают!” — возмущалась я.

Пожалуй, я, как и любая мама, просто была не готова к тому, что дети так быстро вырастут и станут такими самостоятельными.

Софи, поймав мой взгляд, робко улыбнулась и покрепче вцепилась в локоть стоящего рядом долговязого жениха. Ее крылышки дернулись — но больше она не пыталась за ними спрятаться. Почти. Она все еще была невероятно стеснительной, прийти сегодня сюда — было для нее подвигом.

Больше всего Софи любила общаться с неблагими детьми, легко могла найти контакт даже с самым замкнутым и ершистым. А еще — Софи собиралась замуж, вот уж сюрприз. Уже через неделю! Жених, долговязый, темноволосый, с карими драконьими глазами, стоял рядом с ней сейчас и бессовестно сиял счастливой улыбкой.

Его звали Невилл — дракон “из приличной семьи”, который души не чаял в Софи и для которого она стала истинной. Он был таким же стеснительным и молчаливым — так что какое-то время главной домашней шуткой было то, как они с Софи вообще умудрились познакомиться и тем более договориться о свадьбе.

А сегодня утром мы узнали, что Софи — беременна.

Тут уже мне пришлось убеждать Алана в том, что все в порядке и его дочь — просто выросла.

Сегодня в этом зале не хватало только Юджина — но его Моника собиралась рожать со дня на день, так что он не захотел уезжать из Брайтмура.

Теперь он стал настоящим семьянином, степенным и серьезным. Они с Моникой жили в доме Хантов: вернулись туда из столицы, поближе к лесу и простору.

Аб тоже остался в Брайтмуре — и вот уже много лет успешно отказывался от поста мэра, который ему время от времени предлагали. “Я врач, а не буквоед!” Впрочем, это не мешало ему вернуться в городское правление, как только оттуда убрали Долорес. А вот няня Урсула теперь снова жила в столице — вместе с продавцом кукурузы. Они купили дом на окраине города в тихом районе — и Урсула была уверена, что успеет еще понянчить моего малыша и ребенка Софи.

Алан красноречиво намекал, что хорошо бы ей не слишком напрягаться и вообще… “Иви, я не люблю, когда меня в моем же доме учат жить!”

“Да что ж ты так нервничаешь? — шутила я. — Неужели королевского канцлера может вывести из себя простая пожилая женщина?”

— И наконец, — произнесла я, завершая затянувшуюся речь. — Я хочу сказать спасибо моим детям. Без вас бы я не справилась.

Эту часть мне не писал Альберт — но должна же я хоть что-то сказать искренне? Я улыбнулась, перебегая взглядом с одного любимого лица на другое.

— Мы тебя тоже любим, мам! — выкрикнула Мелисса, и Дерек оглушительно свистнул.

Возмутительно! Вот все-таки манеры — их слабое место. Эта же мысль появилась крупными буквами на кислом лице главы парламента. Зазвучали жидкие аплодисменты, и я наконец поставила свою подпись. Вслед за мной расписался Алан, потом — глава парламента и, наконец, его величество.