Книга Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!, страница 70 – Анна Солейн

— Замужем я уже была, доктор Дженкинс. А эти дети… как вы могли увидеть, я сама — одна из неблагих.

Он кивнул, поднимая с пола шляпу и принимаясь ее отряхивать от налипшей пыли. Сколько же здесь, в этом полуразрушенном доме, было пыли, ее просто невозможно всю вычистить за день! Еще одна проблема, которую предстоит решить.

— Аб, я же просил, — напомнил он. — Родители решили не отдавать вас в приют? Смело с их стороны. И глупо.

Я замерла.

— Простите?

— Должно быть, они очень вас любили. Надеюсь, они еще живы? Не поплатились за это?

О чем он?

Из нашего дальнейшего разговора с доктором Дженкинсом, который больше напоминал партию в покер, где он пытался выпытать побольше о моем прошлом, а я — узнать побольше деталей о положении неблагих, и при этом не выдать того, насколько я не осведомлена.

Правда оказалась… не то что неожиданной, но еще более жестокой.

Дар в неблагих детях просыпался в разное время. Кто-то уже рождался не таким,  как все — тут мне невольно вспомнилась Лили, гордая обладательница рожек, и девочка с глазами совы, — а кто-то становился неблагим намного позже.

Как бы то ни было, родителям надлежало немедленно заявить об этом в городскую администрацию. Там с помощью драконьей магии ребенку ставилась метка, которая сообщала всем о том, что он — неблагой, и помогала отслеживать его передвижения.

А затем такой ребенок попадал в приют, где воспитатели и управляющая заботились о том, чтобы привить ему принятые в этом обществе правила: никому не причинять вреда, не использовать дар, помнить о том, что в них сидит опасность и “скверна”. Молиться о прощении и искуплении.

— Дар запрещено использовать — совсем? — прищурилась я. Это был самый важный вопрос, от этого напрямую зависел весь мой план!

— Во вред, — уклончиво ответил Аб. — Но я ни разу до сих пор не видел, чтобы кто-то из неблагих использовал свои таланты для чего-то другого. Они… ошибки этого мира. Им можно сочувствовать, я понимаю, у меня самого болит сердце за поломанные судьбы, но с ними необходимо держать ухо востро. Иначе вы же и поплатитесь за излишнюю мягкотелость.

То же самое говорила Долорес — но другими словами.

— В ноже, которым можно порезать салат и которым можно кого-то проткнуть, тоже сидит скверна. Потенциально, — упрямо откликнулась я. — Эти дети не выбирали, кем рождаться. Их дар — может быть полезен.

И у меня есть множество планов для того, как обратить магию детей, которая здесь считается их проклятьем, на пользу.

Но для начала — хорошо бы заняться более насущными вопросами, которых накопился примерно миллион, начиная от крыла Дерека и заканчивая неисправным водопроводом. И, раз уж у меня появился такой неожиданный союзник... Разумеется, я не собиралась доверять полностью Абу, доктору Дженкинсу. Он заявил, что не пойдет в полицию, но что ему стоит соврать? Или передумать? Как бы то ни было, стоит оставаться настороже. И думать, как обернуть наше с ним знакомство мне и детям на пользу.

Аб вздохнул.

— Вы идеалистка, Иви. Позволительно в вашем возрасте. И все-таки я хотел бы вас предостеречь от опасности…

— Вы забыли, с кем имеете дело, Аб? — хмыкнула я. — Мне снова набросить на вас купол?

Я угрожающе пошевелила пальцами — и Аб, на несколько секунд замерев, усмехнулся, пожимая плечами.

Я перевела дух: кажется, пока он на моей стороне. Но расслабляться нельзя: ему ничего не стоит передумать и сдать меня полиции хотя бы за то, что я скрываю дар. Ну, пока скрываю.