Книга Свадьбы не будет, светлый!, страница 114 – Анна Солейн

– Вышла из-под контроля. Магия, – резюмировал отец и наконец-то оказался прав.

Матушка, положив руку ему на локоть, кивнула.

Кажется, она единственная, у кого даже волосы не растрепались после произошедшего – выглядела она по-прежнему невероятно.

Я оглядела гостей. Растрепанные, покрытые царапинами от разлетевшегося стекла, они тем не менее уходить не собирались.

Я их понимала.

Не каждый день такое увидишь.

Все-таки светлые… ничего такие.

Вполне нормальные люди. Любопытные, по крайней мере. Может, даже сплетничают.

Я подняла голову, осмотрела особняк и вздрогнула. Поморгала.

Нет, не показалось.

Из одного из окон на втором этаже выглядывал мужчина.

Голый как минимум по пояс.

Быть не может.

Постепенно вслед за мной все посмотрели в ту сторону.

Мужчина выглядел испуганно.

И мне показалось, что я знаю его лицо.

– Готфрид! – неверяще позвала я. – Готфрид, а что ты там делаешь? Спускайся к нам!

Тот самый ходок, которого мы с Лайтвудом застали на реке, вешающим лапшу на уши наивной девушки.

Как он оказался в особняке Лайтвуда?

Бенджамин слез с моих рук, посмотрел вверх.

Наклонил голову.

– Бабушка, а что у тебя в спальне делает голый мужчина? – повернулся он к Ребекке. – Это твое окно, третье слева, я считал.

Глядя на то, как лицо Ребекки стремительно наливается краской, я захохотала.

Наверное, упала бы, если бы Лайтвуд меня не подхватил.

– Медея, имей совесть, – процедил он мне в ухо, явно только чудом сдерживая смех. – Ей и так непросто. Хватит веселиться! Ты же жена Верховного светлых! Веди себя прилично.

От этого стало еще смешнее. Ну где я и где приличия?

Пожалуй, только Бенджамин в его десять мог не понять, что делает обнаженный мужчина в спальне его бабушки, поборницы морали. Матери Верховного светлых!

Но Ребекка!

Вот уж чего я не ожидала. А самое приятное, что теперь все об этом знают.

– Готфрид, иди к нам! – крикнула я, справившись с хохотом. – Ребекка, а почему вы нас до сих пор не познакомили? Кажется, вы плохо себя чувствовали сегодня утром!

Как она покраснела!

Это намного лучше того сюрприза, что я для нее приготовила!

– Ребекка, вам нехорошо? – серьезно спросила я.

Не успела она открыть рта, как из-за особняка с громким ржанием выбежала Лихорадка и, обогнув здание, остановилась под тем окном, откуда высунулся Готфрид.

Тот вскрикнул, скрылся в комнате, и Лихорадка снова заржала – кажется, к Готфриду у нее остались теплые чувства, схожие с теми, которые остаются у каждого из нас к недоеденному куску пирога.

И Лихорадка явно рассчитывала в этот-то раз свой кусок пирога доесть. Подкараулить внизу и доесть.

Осмотрев лужайку, которая выглядела так, как будто здесь случился ураган, испуганных и заинтересованных гостей, красную от смущения Ребекку, Лили, которую утешали деревенские девушки, тоже ставшие жертвами обаяния Белза, самого Белза, растерянно стоящего в стороне, и Бенджамина, который о чем-то говорил с моим отцом, я повернулась к Лайтвуду.

Закинула руки ему на плечи, погладила по гладким светлым волосам.

– Вот мы и стали мужем и женой, милый, – проворковала я. – Ты рад?

Несколько секунд синие глаза скользили по моему лицу.

Пахло пеплом от сгоревшей арки и цветущими вишнями. А от праха Алмаза Смерти, ценнейшего артефакта и козыря в войне между темными и светлыми, увы, не осталось даже запаха.