Книга Его самое темное желание, страница 21 – Тиффани Робертс

До тех пор, пока боль не заставила ее упасть на колени. Мир головокружительно закружился вокруг нее. Кинсли зажмурилась и наклонилась вперед, уткнувшись лбом в руки, чувствуя, как каждый мускул напрягся от агонии.

Все замерло. Давление тумана прекратилось, и голоса уступили место тишине, такой полной, что она была оглушительной.

Нерешительно Кинсли открыла глаза и подняла голову. Ее запястье обвивала светящаяся зеленая, похожая на татуировку полоса из плюща и шипов. Ее свечение померкло, а вместе с ним и боль, оставив после себя лишь трепещущее воспоминание. Она провела большим пальцем по коже.

Метка исчезла.

Что со мной происходит?

Нахмурив брови, она медленно присела на корточки и огляделась по сторонам.

Она больше не была в тумане. Она даже не была в лесу.

Кинсли лежала на подстилке из мха в центре небольшой впадины, окруженной кругом стоячих камней, каждый из которых был около пяти футов высотой. Вырезанные на них руны, были разнообразными и замысловатыми, и они излучали свой собственный эфирный зеленый свет, который тускло освещал комнату. Толстые, узловатые корни деревьев спускались сверху, расщепляясь и углубляясь в землю по всему кругу без единого ответвления, пересекающего его.

За этими корнями она могла различить только каменные стены, некоторые из них были фигурными, некоторые — естественными, с вкрапленными в них гроздьями слабо светящихся кристаллов.

Дерево.

Она была под деревом, стоявшим в центре коттеджа.

У Кинсли вырвался крик, когда она впилась пальцами себе в бедра. Он был вызван гневом и разочарованием, беспомощностью и страхом.

Когда крик затих, она стиснула ткань ночной рубашки в кулаках и зарычала.

— Ты настойчивое создание, — сказал хозяин дома, и его глубокий холодный голос эхом отразился от камня. — Но здесь твое упрямство принесет только страдания.

ГЛАВА 6

Кинсли вскочила на ноги и развернулась, выискивая в темноте эти светящиеся красные глаза, но их нигде не было видно.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она. — Кто ты? Что ты такое?

— Ты притащила грязь в мой дом, человек, — его ответ прозвучал со всех сторон, направление невозможно было определить из-за эхо. — Ты должна помыться. Тогда мы займемся выполнением нашего контракта.

Выполнение их контракта, в котором говорилось, что она должна была родить от него ребенка?

Отчаяние пронзило ее сердце.

— Нет, — сказала она.

Часть тьмы переместилась за корни, но Кинсли слишком быстро потеряла направление.

Он зарычал.

— Я могу забрать твою жизнь так же быстро, как восстановил ее. Ты…

С колотящимся сердцем Кинсли повернулась на месте, все еще ища его.

— Я не просила об этом! Я не просила быть запертой здесь в качестве твоей… твоей… племенной кобылы!

— Нет, ты попросила жить, и я предложил это за плату. Жизнь за твою жизнь. Я спас тебя, и взамен ты родишь мне ребенка.

Ты моя.

Она схватилась за правое запястье, за то запястье, которое он держал той ночью, и покачала головой.

— Я была под давлением! Я… я умирала. Я бы сказала все, что угодно.

— И ты сказала «да», — внезапно позади нее раздался его голос. — Твои слова привели тебя сюда. Ты сказала их, теперь ты должна действовать.

Кинсли крепко сжала пальцы и повернулась к нему, размахивая кулаком.

— Нет!

Ее атака встретила лишь пустой воздух.

Сильная рука обхватила ее сзади за талию, прижимая к высокому крепкому телу, а ладонь с длинными пальцами сомкнулась на запястье, где на ней было клеймо.