Книга Его самая темная страсть, страница 52 – Тиффани Робертс

— Мне жаль, Софи. Продолжай.

Какое-то время она смотрела на него. Полные слез глаза сверкали отраженным светом.

— Почему ты хочешь это услышать?

— Потому что, открыв мне эту часть себя, ты позволишь мне разделить твое бремя, — ответил он.

— А как же твое бремя? Твое проклятие? Ты все еще не рассказал мне, как можно его снять.

— Закончи свою историю, Джозефина Дэвис.

Она нахмурилась, пробежавшись по нему взглядом, прежде чем снова перевести его на кролика.

— В ту ночь я поняла, что уступать ему было легче — менее болезненно. Думаю, он жаждал этого контроля. Его… возбуждала моя беспомощность, то, как легко он мог причинить мне боль и остаться безнаказанным. Он часто делал это. Следы, которые он оставлял на моем теле, были своего рода клеймом, доказательством того, что я принадлежу ему. Рубцы от ремня, синяки от рук, следы от зубов. Но он был единственным, кому было дозволено их видеть.

Она прерывисто вздохнула.

— Через пару лет после свадьбы напротив нас поселилась Кейт. Однажды она пришла к нам познакомиться. Тайлер был дома и, конечно, надел свою маску дружелюбия. Он даже представил меня. Но как только дверь захлопнулась, сказал, что он — мой единственный друг, и я не должна больше разговаривать с этой женщиной. Мое место рядом с ним. И нигде больше.

— Примерно через неделю, когда я вышла забрать почту из ящика, ко мне подошла Кейт. Она была такой теплой и дружелюбной, такой яркой и полной жизни. Я не могла представить, как выглядела в ее глазах. Я с трудом узнавала себя, когда смотрела в зеркало. Извинившись, я так быстро, как только могла, вернулась в дом. Однако Кейт не сдавалась. Она часто навещала меня, находя предлоги, чтобы поговорить, приносила цветы, печенье, запеканку и приглашала меня на чай. Я так сильно нуждалась в общении, что… пошла на это, зная, какими будут последствия, если Тайлер узнает. Я делала все, что могла, чтобы сохранить нашу дружбу в секрете. Кейт работает в бухгалтерской фирме, но ей часто разрешают уходить на удаленку, так что мы виделись днем, когда Тайлера не было дома. Мне просто нужно было успеть вернуться и приготовить ужин к его приходу. Я никогда не упоминала о нем при ней. И никогда не говорила, как он со мной обращается. Но… она знала. Думаю, она все понимала даже до того, как увидела синяки. Я была в ужасе и заставила ее пообещать, что она никому ничего не расскажет и не станет звонить в полицию. Я не знала, что сделает Тайлер, если узнает.

— И вот однажды он пришел домой пьяный. Таким я его еще никогда не видела. На столе ждал горячий ужин, я улыбалась и вела себя как идеальная жена, но… Не знаю, что произошло. Может, я вздрогнула, когда он прикоснулся ко мне, может, он увидел в моих глазах ненависть к нему и нашей жизни, а может, я передержала стручковую фасоль. По какой-то причине он сорвался. Ударил меня кулаком в живот, обвинил в притворстве, а затем ударил еще несколько раз. Он разгромил кухню и разбросал по комнате всю посуду с едой, которую я приготовила. Затем я снова стала его мишенью.

Ее слезы продолжали литься, а голос стал очень тихим.

— К тому моменту, когда он сел, привалившись к стене, и отключился с очередной бутылкой в руке, той, которую попытался разбить о мою голову, но стекло оказалось крепче, чем он думал, я была вся в крови. Все тело пылало от боли. Я была почти уверена, что умру. Из последних сил я выползла из дома и добралась до Кейт. Помню, как асфальт резал ладони и колени — казалось, я ползу по разбитому стеклу… Но это был просто белый шум на фоне всей боли. Кейт чуть не сломалась, когда открыла дверь и увидела меня. Она помогла мне войти внутрь, заперла дверь и вызвала полицию. Тайлера арестовали, а я на несколько недель попала в больницу, на восстановление.