Книга Неукротимый голод, страница 105 – Тиффани Робертс

У нее были все основания сомневаться в нем из-за чувства вины за собственное предполагаемое предательство.

Наконец, Шей опустила взгляд, стряхнула его руку и сказала:

— Я довольно сильно устала и вспотела. Уверена, от меня воняет, а еще я испачкала тебя. Итак… я хочу принять душ и немного отдохнуть.

Драккал нахмурился. Все его инстинкты требовали, чтобы он преследовал ее, остановил и физически показал, кем она была для него. Каждая клеточка его тела кричала, чтобы он показал, как сильно хочет защитить ее. Каждая молекула призывала его боготворить ее тело и облегчать тревоги. Ему нужно было сделать Шей своей во всех отношениях… и убедить, что он должен быть ее.

Но он лишь слегка кивнул Шей, прежде чем она отступила назад, повернулась и ушла. Он стиснул челюсти, провожая ее взглядом, и сжал кулаки, как только она вышла на лестничную клетку и скрылась из виду.

У Арка никогда не было таких трудностей с Самантой.

Эта мысль, непрошеная, всплывшая из тайников его сознания, только усилила раздражение Драккала. Отчасти потому, что это было правдой — несмотря на первоначальную робость, Саманта быстро привязалась к Аркантусу, — а отчасти потому, что думать об этом было дерьмово. Аркантус здесь ни при чем, как и Сэм с Шей.

Драккал был тем, кому нужно было действовать, он был тем, кому нужно было разобраться во всем. Должно быть, он мог сказать или сделать что-то еще прямо сейчас, чтобы помешать ей отстраниться. Она открылась, поделилась старыми, болезненными воспоминаниями, и он почти установил связь. Он почти проник сквозь ее внутренние стены, которые она так часто удерживала.

Нужно было давить сильнее. Можно было разрушить те стены, не сломив ее. Моя Шей сильнее этого.

И вдобавок ко всему, его яйца болели так, словно их пнул траликс. Его тянули к Шей не только инстинкты, но и все его тело, и это желание быстро перерастало в неистовую потребность. Он понятия не имел, как долго еще сможет сдерживать это.

Его тело дрожало от отчаянной, неугомонной энергии, которая пронизала его до костей, ощущение, напоминающее действие усиливающих препаратов, которые иногда давали рабам-гладиаторам перед боем. Драккал не испытывал ничего подобного годами, и он знал, что его руки будет недостаточно, чтобы утолить свои желания. Руки было недостаточно уже несколько недель.

Вонзив когти в ладонь, он заставил себя сосчитать до ста, прежде чем, наконец, направиться наверх. Ему нужно было найти способ выплеснуть эту энергию, прежде чем снова увидеться с Шей, а это, вероятно, означало довести свое тело до изнеможения в спортзале.

Но в глубине души он подозревал, что есть только один способ избавиться от этого наверняка — был только один человек, который мог помочь.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

Драккал зарычал и толкнул вверх штангу на тренажере для жима лежа, которая зафиксировалась на месте, как только он разжал руки. Он сел, желая, чтобы жжение в животе — то же самое жжение, исходящее от всех мышц его верхней части тела — значило что-то. Желая, чтобы это что-то изменило. Он давно не тренировался с такой интенсивностью. Обычно это принесло бы удовольствие. За этим стояло бы удовлетворение, эйфория, вызванная теми химическими веществами, которые мозг обычно выделял во время тяжелой физической нагрузки.

Сейчас это было не так. Его мышцы болели, но все еще пульсировали неугомонной энергией, как будто высвободить ее можно было только очень специфическим способом.