Книга Поцелуй чернокнижника, страница 107 – Тиффани Робертс

Он почти не занимался усилением защиты поместья. Во многом потому, что не знал, как это сделать без обширных исследований магических структур. Но все свое время он тратил на нечто куда более важное — на поиски лекарства для Адалин.

Он знал, что все, что сделал до сих пор, лишь временные меры. Они истощали его — физически и магически, а ее — изнутри. Прошло уже несколько дней, и новый приступ болезни мог начаться в любой момент. Сможет ли он спасти ее снова?

Даже если сможет, однажды это станет невозможным. Такой путь не может продолжаться вечно. Но сегодня…

Сегодня он сделал первый настоящий прорыв. Нашел первую зацепку.

Меррик опустил взгляд на старый свиток, развернутый на подоконнике. Он был сохранен магией, как и почти все в доме, но даже с этой защитой было видно, насколько он древний. Возможно, древнее самого Меррика. Но именно здесь мог быть ключ. Его лучший шанс. Единственный шанс.

Хотя даже он не давал никаких гарантий.

Связывание душ. Все сводилось к этому — переплетение двух жизней, двух сущностей… навсегда. В свитке не было четкого объяснения, что именно это означает, но там упоминалась возможность превратить смертного в бессмертного. Если бы он мог разделить с ней свое бессмертие… хватило бы этого? Справилась бы эта магия с ее болезнью? Или она просто перешла бы на него, сделав и его уязвимым?

Может, рак перестал бы убивать ее, но продолжал бы разрушать тело веками, превратив в вечную мученицу?

Ответа не было.

— Написано в другую эпоху, — пробормотал он себе под нос.

И это действительно так. Даже в его молодости существовало больше подобных ему — и это после тысячелетий упадка всех сверхъестественных существ. Веками ранее их было еще больше, и тогда сохранялось общее знание об их магии и ее применении, которое, к несчастью, сегодня уцелело лишь в обрывках. Тысяча двести лет назад наверняка еще был кто-то живой, кто мог бы объяснить ему, что такое связывание душ, что оно делает и чего не делает, кто мог бы провести его через весь этот процесс.

Меррик покачал головой и раздраженно зарычал:

— Прожить тысячу лет и все еще знать так мало…

В свитке было что-то такое — в самой магии, которую он описывал, — что отзывалось у Меррика где-то глубоко внутри. Все это казалось странно знакомым, хотя он точно знал, что за все эти годы едва ли взглянул на свиток больше пары раз. Он не мог понять, откуда это чувство — и его разум был слишком перегружен, чтобы попытаться разобраться.

Это было хоть что-то, а значит — гораздо больше, чем вчера. И если ничего другого не найдется до следующего рецидива Адалин — а он вполне может оказаться последним — он рискнет. Он уже знал, что не сможет продолжать жить без нее. Мир, его собственная жизнь, будут слишком пустыми без Адалин. Безумие, что она могла стать для него настолько важной за столь короткое время, но это была правда его сердца.

Он ее любил. Гораздо сильнее, чем кого-либо за всю жизнь. Конечно, между ним и его кровными родственниками тоже была любовь, но она была гораздо более сдержанной — а к тому моменту, когда он мог бы считаться взрослым, всех их уже не стало.

Ничто не отнимет у него Адалин.

С большой осторожностью он свернул свиток и убрал его обратно в футляр. Он потратил на него достаточно времени, достаточно переживал из-за атаки оборотня, достаточно мрачно размышлял. Каждый момент, отданный исследованиям, — это момент вдали от Адалин, а он не хотел терять ни одной лишней секунды, если только она не была необходима для ее спасения.