Книга Приручить дракона, страница 48 – Тиффани Робертс

Он думал, что доволен тем, что относится к их связи не более чем как к средству, с помощью которого можно выпустить пар, думал, что доволен тем, что рассматривает ее как вещь, которую можно использовать. Но ее дух был так силен в тех немногих проблесках, которые она ему позволила, что он чувствовал себя опустошенным в его отсутствие.

Он хотел большего, чем просто совокупление, большего, чем просто ее тело. Больше, чем брачные узы.

Его желание обладать ее телом, возможно, было вызвано жаром и вынужденной связью, но эта растущая потребность в большем… это было все, что у него было.

Эллия откинула голову назад и провела пальцами по волосам, смахивая еще больше прядей в воду.

Фальтирис поднял руку, поймав одну из косичек, сплетенных на его висках, между указательным и большим пальцами. Всего два дня назад он разделывал другого быка, отрезая куски мяса, чтобы приготовить для своей пары, рыча, потому что его волосы неоднократно падали ему на лицо. Что-то зацепило его волосы сзади.

Он поднял свои окровавленные когти, развернулся и заскрежетал зубами, бросаясь в инстинктивную атаку. Его сердце пропустило удар, когда он понял, что это была Эллия позади него; он остановил себя своими когтями в шепоте от ее плоти.

Взгляд Эллии оставался спокойным, и единственным изменением в выражении ее лица было легкое движение бровей вверх. Не говоря ни слова, она снова взяла его за волосы, и ее ловкие маленькие пальчики сотворили свое волшебство. Эллия заплела его волосы в косу на каждом виске, время от времени ее пальцы слегка касались его чешуи, пока она работала. Когда она закончила, то просто ушла. С тех пор косы хорошо сработали, убрав большую часть его волос с лица.

Фальтирис жаждал этих легких прикосновений. Он тосковал по той фамильярности, с которой Эллия обращалась с ним в те моменты, по близости и дружеской тишине. Он тосковал по странно теплому, трепещущему чувству, которое она пробудила в нем своими нежными заботами, своим маленьким проявлением доброты.

Фальтирис пробежал глазами по ее блестящим волосам, оценивая их как лишь одну часть ее красоты — красоты, которой ее окружение придавало неповторимое сияние. Небо и облака отражались на поверхности реки вокруг нее, и бесчисленные точки света вспыхивали и гасли на ней, как звезды, рождающиеся и умирающие в течение одного удара сердца. Капельки на ее коже сверкали, как драгоценные камни, когда она двигалась.

Красный жар проник в его разум, усиливая боль в чреслах, но он отверг его импульсы. Фальтирис хотел тело Эллии — все это, — но он также хотел близости. Не просто физическая близость, но близость их сердец и умов. Он хотел поговорить. Хотел общения.

Он хотел… Эллию.

Фальтирис снова оторвал от нее взгляд, на этот раз повернув голову, чтобы посмотреть вниз по реке — это было направление, в котором дул ветер, направление, откуда, скорее всего, придут любые голодные звери. Он высунул язык, чтобы попробовать воздух на вкус. Ее запах был самым заметным из всех, и это, должно быть, было связано с его искаженной перспективой, его изменившимся фокусом. Не было никакого способа, чтобы один маленький человечек мог перебороть все остальные запахи вокруг нее, не так ли?

Она встала и откинула волосы назад. Вода брызнула с ее локонов, капли ярко вспыхнули на солнце. Зрелище должно было быть бессмысленным, обыденным, но что-то в нем заставило Фальтириса замереть. Она провела руками по коже, оттирая себя дочиста. Хотя она все еще стояла к нему спиной, он мог представить, как ее руки гладят холмики груди, касаются этих темных бутонов на их вершинах, скользят по животу, опускаются к паху.