Книга Ткач, страница 106 – Тиффани Робертс

В этот самый момент ее лоно сжало его с ошеломляющей силой, с ошеломляющей потребностью, и все это давление внутри него наконец лопнуло. Звериный рев раздался из горла Рекоша, когда семя вырвалось из стебля. Он закрыл глаза. Удовольствие полностью окутало его зрение багровым и заглушило все мысли.

Был только всепоглощающий восторг. Нить, которая связала Рекоша с Ахмьей, которая сплела их сердца, их души воедино полностью и окончательно. Блаженство, чистое и истинное.

Ни с кем больше невозможна такая близость. Невозможно быть так сплетенными. Подходить друг другу так органично, так идеально. Даже сама Восьмерка не смогла бы лучше спланировать это единение.

Даже сама Восьмерка не смогла бы создать такое прекрасное создание, как найлия Рекоша.

Сквозь эту эйфорическую дымку он осознал, что щель на конце его стебля раздвигается, что усики появляются, чтобы погладить свою пару изнутри. Его дыхание участилось, когда их трепетные движения послали через него новые импульсы экстаза, выталкивая еще больше семени.

Но истинную радость ему принесла реакция Ахмьи.

Она ахнула.

— Что это…

Ее слова вырвались с криком наслаждения, от которого все ее тело напряглось под ним. Киска сжалась вокруг его члена так сильно, что у него перехватило дыхание, голова, казалось, закружилась, а конечности почти подкосились.

Жидкий жар затопил Ахмью изнутри. Рекош вонзил когти в землю и зарычал, наслаждаясь потоками удовольствия, когда она раскрылась вокруг него, когда ее конвульсии и крики вытянули еще больше семени из его стебля.

Когда безумие улеглось, и туман рассеялся из его разума, Рекош опустился на предплечья, возвышаясь над своей парой. Он склонил голову. Его грудь и плечи вздымались от неровного дыхания, а тело дрожало от натиска удовольствия, все еще охватившего его. Он ощущал Ахмью под собой, ее теплое дыхание, дразнящее шкуру, ощущал стебель, погруженный глубоко в нее, мягкие внутренние стенки, сжимающиеся вокруг, усики, трепещущие внутри.

Мягкие губы Ахмьи коснулись его груди.

— Рекош.

Низкое мурлыканье зародилось в груди, и он наклонился ближе к ней, зарываясь носом в волосы. Он вдохнул ее запах, который теперь так причудливо переплетался с его собственным. Их запах. Напевая, он убрал руку с ее груди и положил на сердце, которое быстро колотилось под его ладонью.

Жива.

Сколько раз он чуть не потерял Ахмью? Сколько раз ее жизнь едва не обрывалась, что никогда бы не позволило им дойти до этого? Спариться, связать себя воедино так яростно, что Рекош бросил бы вызов Восьмерке, прежде чем позволил бы им или чему-то еще забрать ее у него.

Медленно он переместил руку с ее сердца на горло, слегка обхватил его пальцами, снова нащупывая пульс, и погладил большим пальцем ее подбородок.

— Моя сердечная нить, ты разрушаешь меня.

Ахмья тихо промычала и поднесла связанные запястья к его лицу, обхватив ладонями его подбородок.

— Я люблю тебя.

Снова замурлыкав, он прижался лицом к ее ладоням, царапая их ртом в поцелуе. Но он замер, когда дрожь внутри него снова усилилась, принося новые волны удовольствия. Его усики вибрировали, лаская ее лоно и уговаривая раскрыться внутри, и одновременно вознося его на новую вершину.

Она извивалась всем телом, прижимаясь своей щелью к его.

— Рекош?

У него вырвался резкий вздох, и Рекош крепко сжал ее, отказываясь отпускать. Он открыл глаза, чтобы посмотреть на нее.