Книга Ткач, страница 107 – Тиффани Робертс

— Ахмья…

Ее грудь быстро поднималась и опускалась, а брови нахмурились. Она выгнула спину, сильнее прижимаясь к нему киской, принимая его ствол невероятно глубоко.

— Что я чувствую внутри? Что ты… — она застонала, закрыв глаза. — Я… Я… О Боже, я снова кончаю!

С криком она уронила связанные руки за голову. Ее тело напряглось, а влагалище сократилось.

Рекош зарычал, когда его охватил очередной оргазм. Их тела достигли кульминации в унисон, еще больше ее влаги смешалось с его семенем, его удовольствие смешалось с ее, их тела оставались соединенными, оставались переплетенными.

Рекош наслаждался этими ощущениями. Наслаждался близостью, которая была за пределами его самых смелых фантазий, за пределами всего, на что он мог надеяться. Вместе они плыли по волнам наслаждения.

Когда, наконец, ощущения начали отступать, Рекош защебетал.

— Ах, кир’ани ви’кейши. Если бы я мог связать нас вот так навеки, потому что здесь мое место. С тобой.

ГЛАВА 20



Ахмья лежала на животе поверх одеяла, расстеленного на ковре из густой травы. Руки под головой, глаза закрыты, а губы изогнуты в мягкой улыбке.

Вечернее солнце согревало влажную кожу, а рядом успокаивающе журчал родник. Это место, здесь и сейчас, было маленьким кусочком рая, дающим желанную передышку от тягот последних двух дней. И она никогда не могла даже представить себя в подобном месте — отдыхающей у кристально чистого бассейна посреди джунглей, обнаженной, с Рекошем, лежащим на боку рядом с ней.

Восхитительная дрожь пробежала по телу, когда Рекош неторопливо провел шелковым цветком по ее спине. Мягкие лепестки прошлись вдоль позвоночника, опускаясь к изгибу поясницы, прежде чем подняться над попкой. Жест был столь же любящим, сколь и дразнящим.

Жар закипал в животе, а желание горело в самой сердцевине, но Ахмья была довольна тем, что просто наслаждалась моментом. И как бы сильно она ни жаждала снова ощутить член Рекоша внутри, ощутить эту полноту, эту близость, эту связь, она была измотана их яростными занятиями любовью. Мышцы болели, на ней были синяки и царапины от его грубой, собственнической хватки, красные потертости от шелковых нитей, а плечо саднило в том месте, где Рекош укусил ее и оставил метку.

Ее хорошо и основательно оттрахали.

И ей это нравилось.

Из всех неудобств труднее всего было игнорировать киску. Она восхитительно ныла. Даже сейчас Ахмья все еще чувствовала след его присутствия там, то, как он наполнял ее, и каждый раз, когда это ощущение проходило, оно оставляло после себя томительную пульсацию, которая почти заставляла ее проигнорировать боль и снова взять Рекоша.

Цветок слегка коснулся следа от укуса на ее плече. Даже не видя его, Ахмья знала, что Рекош смотрит на него. В его глазах был такой алчный блеск, когда он промывал рану и запечатывал ее липким шелком.

Ахмья ухмыльнулась.

— Ты опять любуешься своей работой?

Цветок замер.

— Любуешься? Я не знаю этого слова.

Она открыла глаза и, повернув голову, оперлась на руки, глядя на него.

Он лежал на боку, положив правые локти поверх одеяла и подперев голову верхней рукой. Нижняя левая рука была перекинута через живот, в то время как верхняя была вытянута, держа цветок. Правые ноги были поджаты под заднюю часть тела, а левые согнуты, их кончики покоились возле ее ног. Длинные волосы, все еще влажные после купания, свободно спадали на плечи, красно-белые пряди особенно ярко переливались на солнце. Ей нравилось, когда они были такими. Нравилось, когда она могла запустить пальцы в его локоны, не стесненные косой.