Книга Ткач, страница 108 – Тиффани Робертс

На темной шкуре были видны шрамы — особенно самый свежий из них, который он получил, защищая ее от кузахов.

— Это значит, что ты доволен тем, что сделал, — сказала она.

Рекош издал трель, поднимая жвала.

— Тогда да. Я любуюсь, кир’ани ви’кейши. Я наконец-то заявил права на свою прелестную пару.

Ахмья усмехнулась.

— Да. Ты действительно, действительно это сделал.

— Ты тоже любуешься, — Рекош продолжил ласкать ее кожу шелковым цветком.

— Ммм… Я думаю, лучшим словом было бы «довольна», — она закрыла глаза и глубоко вдохнула, издав счастливый вздох. — Я хотела бы, чтобы мы могли остаться здесь, только мы вдвоем, еще немного.

Он задумчиво хмыкнул, пока лепестки скользили вверх по ее позвоночнику.

— Здесь хорошая вода и поблизости есть звери, на которых можно охотиться. Нам нужно только укрытие. Калдарак подождет, пока это место подходит нам.

Ахмья открыла глаза и подняла голову. Мокрые пряди ее волос упали сзади на плечо, позволяя прохладным каплям воды стекать по руке.

— Мы можем остаться?

— Ненадолго, моя найлия. Так моя нога, возможно, еще немного заживет, и ты сможешь отдохнуть. И… потому что я хочу дополнить воспоминания, которые мы здесь оставили.

Счастье захлестнуло ее. Она поднялась на четвереньки и поползла к Рекошу. Обвив руками его шею, она прильнула к нему и запечатлела поцелуй на его рте.

Рекош издал трель и обхватил ее рукой, перекатываясь на спину и притягивая Ахмью к себе. Она рассмеялась, оседлав его живот и упершись предплечьями в грудь, ее волосы упали на одну сторону. Алые глаза засияли, когда он посмотрел на нее. Она осыпала его лицо новыми поцелуями.

Он защебетал и обхватил ладонью ее задницу, одновременно обняв другой рукой, надежно прижимая к себе.

Ее улыбка погасла.

— Но разве все не будут волноваться? Они, вероятно, ищут нас.

— Да. Но многие восьмидни я хотел только видеть тебя, — его большие руки двигались с обычной грацией и нежностью, когда он поймал ее свисающие волосы, заправил за ухо и продел в них стебель цветка. Затем он погладил ее ладонью по щеке. — Я хотел бы еще немного побыть с тобой, мой цветок.

Тепло затопило ее грудь, и сердце затрепетало. Она провела пальцами по его похожему на маску лицу, такому нечеловеческому, такому непохожему, такому любимому, и снова улыбнулась.

— Я бы тоже хотела, чтобы ты принадлежал только мне.

Ахмья наклонила голову, проследив взглядом за движением кончиков пальцев вокруг его глаз. Выразительные и яркие, их сияние пугало ее все те месяцы назад, когда они впервые встретились, но теперь они были маяком во тьме, который она искала для комфорта и безопасности. Это были глаза ее пары.

Ее мужа.

Рекош молча наблюдал за ней, расслабив жвалы, успокаивающе поглаживая пальцами ее кожу.

Мысленно она сосчитала его глаза, проведя по ним кончиками пальцев. По четыре с каждой стороны, всего восемь. Восемь — священное число вриксов. Его использовали, когда проклинали, когда молились, когда взывали к богам. Их неделя состояла из восьми дней, и всякий раз, когда им приходилось что-то делить — будь то вриксов или вещи, — они, как правило, разбивали все на группы по восемь.

Кетан счел знаком богов, когда обнаружил Айви, восьмую из выживших на борту «Сомниума», а вриксы сочли удачей, что там было восемь человек. Вдобавок к сокрушительному чувству вины Ансет за смерть Эллы, женщина-врикс верила, что прокляла их всех, разделив это священное число — без Эллы осталось всего семь человек.