Книга Ткач, страница 128 – Тиффани Робертс

Ахмья положила ладонь ему на плечо.

— Все в порядке.

Кряхтя, он повернул лицо к Ахмье, не сводя с нее глаз, пока напряжение не покинуло его. Он погладил передней ногой ее икру над ботинком.

— Я знаю.

Почти дрожа от возбуждения, она опустилась на колени на краю пруда и отложила копье. Наклонившись вперед и твердо опершись одной рукой о землю, Ахмья протянула руку и взяла в ладонь один из пышных желтых цветков, притягивая его ближе. Сделав это, она поняла, что лепестки оказались не такими чисто-желтыми, как казалось издалека, а были окрашены на верхушках ярко-красными пятнами. Этот красный цвет заполнил серединки цветов.

— Что это? — спросила она.

— Аджа’ани’недал, — Рекош опустился на колени рядом с ней и провел тыльной стороной пальца по одному из лепестков с красными отметинами. — Кровь матери.

— Кровь матери? — она усмехнулась. — Я думаю, красные пятна на лепестках действительно похожи на капли крови.

— Эти цветы очень редки, но, если они растут, то очень густо разрастаются. Такие бассейны, как этот, часто превращают в священные места, — он выпрямился и указал через воду на статую. — Говорят, что давным-давно ужасная болезнь поразила вриксов. Многие умерли, и все страдали. Праматерь посмотрела на своих отпрысков, и ее захлестнула печаль при виде такой боли. Итак, она разрезала себе руку, и ее кровь пролилась дождем, упала на эти цветы и передала им часть своей силы. Поскольку они отмечены ее кровью, известно, что они исцеляют, могут облегчить болезнь и боль, остановить кровотечение из ран. Как и корень Мендера, они редки, и тоже священны. Вриксы не осмеливаются брать слишком много, опасаясь, что жертва Праматери пропадет даром.

Он хмыкнул и наклонил голову.

— Я рад, что Зурваши не нашла это место. Она бы уничтожила его.

Ахмья нахмурилась, откинулась на пятки и посмотрела на пруд. Она слышала истории о жадности Зурваши к корню Мендера, который требовался ей не из-за его целебных свойств, а потому, что из него получался ее любимый оттенок фиолетовой краски. Как она из-за этого развязала войну против Терновых Черепов, что привело к стольким смертям только из-за ее тщеславия. Но Ахмья ничего не слышала об аджа’ани’недале.

— Зачем ей разрушать это место? — спросила она.

— Потому что оно не для нее. Оно не восхваляет ее. А она знала только, как брать у других, потому что была достаточно сильна для этого.

Она посмотрела на разрушенную, разбитую статую Праматери. Время и природа нанесли ей урон, но она простоит еще много лет. Ахмья улыбнулась, когда ее взгляд упал на заросший цветами пруд.

— Я тоже рада, что она не нашла это место. Оно прекрасно.

— Оно приносит тебе радость, Ахмья. Для меня это истинная красота.

Ахмья подняла глаза на Рекоша и обнаружила, что он с нежностью смотрит на нее. Тепло расцвело внутри, вызвав знакомый трепет в животе.

Она схватила его за длинную косу и легонько потянула, пока он не наклонился к ней. Приблизившись, она прижалась губами к его твердому рту.

— Ты приносишь мне больше всего радости.

Издав тихую трель, он обхватил ладонями ее затылок и нежно прислонил головной гребень к ее лбу.

— Ах, моя найлия, моя сердечная нить…

Сердце забилось быстрее от этой близости. Ей нравилось, когда он говорил такие нежные слова, нравилось, как он вкладывал в эти простые слова такую любовь и значение.