Книга Ткач, страница 60 – Тиффани Робертс

Она сжала губы, и ее тело напряглось.

И все же она не могла этого сделать. От одной мысли о том, чтобы вонзить нож в это существо, пустить ему кровь, ее затошнило.

Она делала это раньше, когда злобные твари нападали на нее и Рекоша. Почему сейчас все было по-другому?

Потому что это животное не представляло угрозы. Оно выживало здесь, маленькое существо в больших джунглях…

Как и я.

Ахмья опустила руку, глаза наполнились слезами. Она не могла этого сделать. Она не была охотницей, не была специалистом по выживанию. Она была флористом, ставшим межгалактическим колонистом, и ее главной ролью на Ксолее должно было стать рождение нового поколения: не более чем инкубатор.

— Ахмья!

Она вздрогнула, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Уши существа встали торчком, поза напряглась, а шерсть встала дыбом.

Поблизости зашевелилась растительность. Маленький зверек метнулся в подлесок, двигаясь гораздо быстрее, чем она ожидала. Ее рука, сжимавшая рукоять ножа, задрожала. Какой бы ни был шанс раздобыть мясо для Рекоша, она упустила его.

Бесполезная. Я… я бесполезная.

Слезы потекли по ее щекам, нож выскользнул из рук и глухо ударился о землю.

— Ахмья, — прохрипел Рекош, бросаясь к ней. Ритм его походки все еще был неправильным: он по-прежнему берег левую переднюю ногу.

Это только вызвало у нее еще больше слез.

— Я проснулся, а тебя не было рядом, — он остановился перед ней. Его шкура блестела от влаги, но вчерашняя грязь и кровь остались. Он взял ее лицо в большие ладони и наклонил голову ближе. — Ты ушла одна. Почему?

Все восемь алых глаз изучали ее. Хотя лица вриксов были похожи на жесткие, невыразительные маски, их глаза выражали так много. И в его взгляде она увидела панику, беспокойство и страх.

Из-за нее.

— Я… я пыталась раздобыть еду, — ее горло сжалось от усилий сдержать все, что она чувствовала в тот момент. Отчаяние, ее некомпетентность и никчемность. Эти эмоции свернулись в груди так туго, что стало трудно дышать.

— Я бы… — его глаза сузились, и он склонил голову набок. — Что случилось, ви’кейши?

Ахмья больше не могла сдерживать поток эмоций. Ее слова вырвались рыданиями.

— Я хотела добыть для тебя еду! Я хотела… Я хотела быть той, кто поможет тебе, — она махнула рукой в направлении, куда убежало существо. — Но я… я не смогла этого сделать. Я не могла убить его. Он был прямо там, а я просто стояла здесь и ничего не сделала, — ее грудь горела, и каждый вдох давался с трудом, но она не могла перестать плакать. — Ты так много для меня сделал. Так много. И все, чем я когда-либо была — это обузой.

— Нет. Не обузой, — Рекош прижал головной гребень к ее лбу и погладил большими пальцами щеки, обхватив нижними руками талию и притянув к себе. — Никогда не была обузой.

Закрыв глаза, Ахмья сложила руки у него на груди. Его шкура была теплой, а сердца трепетали под ладонями, и его запах окутывал ее.

— Я чувствую, что это все, чем я была. Для всех. Для… для тебя, — ее голос был тихим, дрожащим и грубым, когда она сказала: — Я играюсь с цветочками. Какой цели я здесь служу?

Низкий, недовольный рокот вырвался из его груди.

— Ахмья… — Рекош убрал руку от ее лица, накрыв ее ладонь своей. — У тебя… мягкое сердце.

Горло Ахмьи сжалось, когда новые слезы потекли из закрытых глаз. Мир закружился вокруг нее. Дыхание перехватило, когда она снова попыталась сдержать эмоции, сдержать очередной всхлип.