Книга Ткач, страница 62 – Тиффани Робертс

Она не осознавала, что он обхватил ее руками за плечи, пока не почувствовала, как он развязывает узел, удерживающий топ на месте. Ткань ослабла, и полы одежды разошлись.

Ахмья ахнула, прижимая руки к груди, чтобы удержать материал на месте, и посмотрела на Рекоша широко раскрытыми глазами.

— Что ты делаешь?

Он убрал руки, но держал их поднятыми, слегка согнув пальцы, словно в нерешительности.

— Тебе нужно высохнуть.

Он был прав, и она знала это. Если она останется в этом промокшем шелке, ей будет только холодно и неприятно.

Но она никогда прежде не стояла перед ним полностью обнаженной. Всегда находилось одеяло или какая-то ткань, чтобы прикрыть наготу. Даже по прошествии всех этих месяцев Ахмья не отбросила скромность — хотя в тот момент она полагала, что на самом деле это была просто застенчивость. Скромность на самом деле не была чем-то привычным в этом новом мире. Вриксы никогда даже не слышали о такой концепции, пока люди не объяснили им ее.

Она вцепилась в шелк.

— Мы могли бы развести костер?

Издав еще одно низкое, недовольное хмыканье, он повернул голову, чтобы выглянуть из их укрытия, где продолжался мелкий дождь.

— Ничего сухого, что можно было бы сжечь, Ахмья.

— Конечно. Ты прав, — Ахмья опустила глаза. Хотя пол их маленького убежища был в основном сухим, он состоял только из грязи, камней и густой зеленой растительности. — Если бы это было так, мы… у нас бы уже был костер.

Он накрыл ее руки своими. Они были теплыми и нежными, когда он ослабил ее хватку на шелке.

— Я буду твоим огнем, Ахмья.

ГЛАВА 11



Другой вид тепла расцвел внутри Ахмьи, глубоко в ее сердцевине.

Он… он не мог знать, какой эффект произведут на нее эти слова. Не мог знать, какой глубокий смысл они подразумевали, не мог знать, как сильно она хотела, чтобы они сбылись.

Когда он отвел ее руки в сторону и стянул шелк, обнажая ее груди, это тепло распространилось наружу. Влажную кожу покалывало на открытом воздухе, а соски, и без того твердые от холода, еще больше напряглись, превратившись в ноющие бутоны.

Рекош замер. Она чувствовала, что он смотрит на нее, чувствовала его взгляд, словно клеймо на коже. Дрожь пробежала по телу Ахмьи, когда его пальцы сжались вокруг ее. Судорожно вздохнув, она медленно подняла голову и посмотрела на него.

Он уставился на ее грудь. Голова была наклонена набок, и в алых глазах светилось любопытство. Но в них было что-то большее. Что-то порочно темное и первобытное.

Голод.

Возбуждение скрутилось внизу ее живота. Хотя кожа потеплела от смущения, Ахмья не отвела от него взгляда и не попыталась прикрыться, когда он повесил шелковый топ на ближайший камень. Он снова протянул к ней руку.

Ее сердце забилось быстрее. Она поняла, что он делает, когда его рука медленно приблизилась, и все же не сделала попытки остановить его. Какая-то часть ее жаждала этого — его прикосновений, его самого — и, возможно, она слишком долго заставляла эту часть себя молчать. Может быть, она слишком долго оставляла ее неудовлетворенной.

Его пальцы скользнули вдоль ее груди. Шершавое тепло едва коснулось кожи — и тут же сменилось нежным движением большого пальца по соску.

Ошеломляющая, мощная волна удовольствия прокатилась по ней. Ахмья со вздохом отшатнулась.

Жар, которого она никогда прежде не знала, разлился между бедер, заставляя киску пульсировать. Она чувствовала чистое, неподдельное желание. Хотя прикосновение Рекоша было легким, сосок запульсировал.