Книга Ткач, страница 61 – Тиффани Робертс

Он только что подтвердил это. Только что подтвердил ее сомнения, и…

Рекош поднял голову, взял за подбородок и приблизил ее лицо к своему, его крепкая хватка не оставляла места для сопротивления. Ахмья открыла глаза, сморгнув влагу с ресниц.

В алых глазах горел огонь, глубокий и яркий, напряженный и всепоглощающий.

— У меня нет всех слов, Ахмья, поэтому ты должна выслушать. Слушай внимательно. — Она уперлась пальцами ему в грудь и кивнула, насколько позволяла хватка. — Когда ты устал, голоден, изранен — сила в том, чтобы поставить племя выше себя. Когда опасность велика, а страх сжимает сердце — сила в том, чтобы защитить других. Когда проще всего нести смерть и боль — сила в том, чтобы выбрать милосердие. Ты понимаешь мои слова? — Ловкие пальцы поймали слезы, текущие по ее щекам, вытерли их, прежде чем заправить волосы за уши. — Мягкость — это не слабость. Это другая сила, сила внутри. Твоя сила. И она нужна здесь. Ты нужна.

Ахмья спрятала лицо в его руке, закрыла глаза и сделала более спокойный вдох. Ей так нужно было услышать от него эти слова. Хотя они и не заглушили шепот о ее несостоятельности, они помогли.

Продолжая держать ее за руку, он отступил назад, ведя за собой, положив руки ей на бедра.

— Пойдем. Мне холодно под дождем.

Она знала правду. На самом деле ему не было холодно, он просто защищал то немногое, что осталось от ее гордости. И она не могла не любить его за это.

— Тогда тебе лучше согреться.

Он нежно защебетал, прежде чем наклонился, чтобы поднять ее.

— Фрукты! — Ахмья выскользнула из его рук и побежала к плодам синелозого дерева, которые разложила на земле в джунглях. Она присела, чтобы собрать их на сгибе руки. — Я знаю, что их немного, но…

Рекош подхватил ее сзади, заставив испуганно вскрикнуть. Он прижал ее к своей груди, которая завибрировала от долгого, благодарного гудения.

— Сан'хадурии ута. Ты сделала много хорошего, ви’кейши.

Ее губы растянулись в легкой улыбке, и в сердце затанцевало удовлетворение, но и то, и другое слишком быстро исчезло. Она провела пальцами по внешней оболочке одного из плодов и прошептала:

— Я бы хотела, чтобы это было что-то большее.

Он хмыкнул, прижал ее к себе и пошел, подбирая упавший нож, проходя мимо.

Когда они добрались до убежища, Рекош нырнул под навес и поставил Ахмью на ноги. Ее усталость усилилась десятикратно. Она чувствовала тяжесть во всем теле, физическую и эмоциональную, и холод, казалось, навсегда поселился в ее костях.

Она отступила от него, чтобы положить плоды на землю, только для того, чтобы заметить сумку, прислоненную к каменной стене. Кетан и вриксы вдолбили это в Ахмью и других выживших людей — всегда держи при себе сумку и копье. Чтобы Рекош оставил свою сумку здесь, когда пошел искать ее…

Нахмурившись, она выпрямилась и снова встретилась с ним взглядом.

Его жвалы опустились.

— Ты дрожишь, Ахмья.

Ахмья посмотрела вниз и приподняла подол своего мокрого топа, стягивая его с живота.

— Как тогда, когда мы впервые покинули «Сомниум». Казалось, что дождь никогда не прекратится, и я никогда не смогу высохнуть и согреться.

Рекош сжал ткань ее топа нижней рукой, выжимая немного влаги, которая стекала по его пальцам. Ахмья поймала себя на том, что смотрит на его руку. На эти длинные, острые когти, тонкие, но сильные пальцы, гибкую игру сухожилий под толстой шкурой. Ее всегда завораживали его руки. Такие чужие, такие грациозные, такие смертоносные, и в то же время такие нежные, когда они прикасались к ней.