Книга Скиталец, страница 51 – Тиффани Робертс

— Все еще не понимаю.

— Сжимай. Изо всех сил.

Лара сделала, как он сказал. Пластик вообще не поддался, вместо этого больно впивалось в кончики пальцев. Когда он забрал его у нее, она была слишком счастлива избавиться от него; ее пальцы пульсировали, а на коже остались глубокие вмятины.

— Не понимаю, что это доказывает, — сказала она, прогоняя боль.

Ронин схватил пластик так же, как и она, держа его так, чтобы она могла видеть. Без каких-либо видимых усилий его большой и указательный пальцы соединились, пластик треснул пополам.

— Да, ты сильнее меня. Мы уже знаем это, не так ли?

— Дело не в этом, Лара. Ты должна приложить сознательные усилия, чтобы приложить всю свою силу. Я должен сделать то же самое, чтобы приложить лишь малую ее часть. Для этого требуется значительная часть моих сенсорных данных. Мне может быть так же трудно не сломать что-то, как и тебе.

Тепло отхлынуло от лица Лары, когда она уставилась на осколки пластика между пальцами Ронина. Она поняла урок, и он вызвал темные воспоминания о боли, вызвал фантомные боли в конечностях. Утренняя трапеза заурчала у нее в животе.

Она пробежала через проем в другую комнату, споткнулась о центральную стойку и склонилась над умывальником. Ее желудок вздулся, опорожняясь. Она стояла, дрожа и вцепившись в столешницу, пока боль утихала и тошнота медленно проходила.

Эта гребаная тварь! Оно знало, что с ней делает. Сила его хватки была преднамеренной, каждый синяк — преднамеренным, повреждение ее плеча — всего лишь вкус полной мощи ублюдка. Она неделями испытывала боль, потому что именно этого он хотел.

Сапоги Ронина застучали по полу. Он остановился в нескольких футах позади нее.

— Не прикасайся ко мне, — прошипела она, не поднимая головы. Она сплюнула кислую на вкус слюну в раковину.

— Тебе плохо?

— Я в порядке, — скривив губы от запаха собственной рвоты, она включила воду и ополоснула раковину. Как только вода стала чистой, она подставила руки под струю и прополоскала рот.

— Внешний вид говорит об обратном, — Ронин подошел и положил руку на стойку справа от нее, оставаясь в нескольких футах между ними. — Твое лицо бледнее, чем обычно.

— Я сказала, что со мной все в порядке, — она вытерла губы тыльной стороной ладони и выпрямилась. Судорога свела ее желудок, но она стиснула зубы и справилась с ней.

Вот тебе и еда, которую я съела.

— Спасибо, что восстановил мой ботинок.

Он молча смотрел на нее так долго, что у нее зачесалась кожа. Она переминалась с ноги на ногу и обратно, ожидая, что он что-нибудь скажет, что угодно.

— Я сказала, что со мной все в порядке, черт возьми! — она промаршировала обратно в главную комнату и схватила свои ботинки.

— Ты говорила мне, что боты всегда говорят то, что действительно имеют в виду. А у людей всё обстоит иначе?

Он стоял в проходе между двумя комнатами, все еще наблюдая за ней. Она должна была услышать осуждение в его словах, но в них было только любопытство. Неужели он не мог хотя бы сделать так, чтобы на него не злились?

— Тебе разве не нужно уходить? — спросила она. Находиться здесь одной было не очень привлекательно, но она не могла выносить больше напоминаний о том, что произошло прямо сейчас. Не тогда, когда она знала, что эти вещи были повсюду. Ронин просто продолжал бы допытываться, и это заводило бы ее, и будь она проклята, если бы не хотела верить в его беспокойство. Оно казалось искренним.