Книга Скиталец, страница 68 – Тиффани Робертс

Он откинулся назад, положил руки ей на колени и широко раздвинул ноги. Она почувствовала головку его члена у своего входа. Глядя ей в глаза, он отстранился и вошел в нее.

Она проснулась, тяжело дыша, и села. Мягкий свет с улицы проникал сквозь оконные решетки. Дверь была закрыта, а одеяло сбито в кучу в изножье кровати. Ее голые ноги были раздвинуты, колени подняты, холодный воздух касался ее обнаженного лона. Было достаточно влажно, чтобы намочить простыни.

— О Боже, — она сжала бедра, борясь с болью. Ее груди были тяжелыми, соски чувствительными, когда они касались ткани рубашки. Она смахнула волосы с лица.

— Нет. О нет, нет, нет, — Лара вскочила с кровати, одергивая подол рубашки. Она вцепилась в волосы, едва ощущая острую боль на голове, пока расхаживала в темноте. — Этого не может быть. Этого не может быть!

Как это было возможно после того, через что она прошла? Ронин, без сомнения, был привлекательным, но он был ботом! Разве она не усвоила урок о них?

Это было потому, что она танцевала для него. Когда он остановил ее в первый раз и сказал, что хочет не этого, она восприняла это как вызов. Она хотела вывести его из себя. Возбудить его, если это вообще возможно. Помучить его в рамках их соглашения, потому что ему не разрешалось прикасаться к ней.

Она не ожидала, что танец для него так возбудит ее.

Все это время у него было непроницаемое выражение лица, и он не сдвинулся ни на дюйм. Он оказался непоколебимым, как гора. Но его взгляд был тяжелым, и она чувствовала это все время.

В конце концов, ему это даже не понравилось. Ее реакцией, естественно, был гнев.

Так почему же он ей снился? Почему она была так возбуждена, когда должна была отвергать саму мысль о его прикосновении?

Потому что он был другим.

— Черт возьми, нет! — она опустилась на край кровати, уперев кулаки в бедра, и застонала. — Нет.

Ей нужно забыть об этом. Неизвестно, как долго он сохранит к ней интерес, но ей придется танцевать для него, если она хочет еды и крова. Если она хочет, чтобы он помог найти Табиту. Но единственный способ отвлечь ее мысли от Ронина — это зациклиться на темноте своего прошлого… и она отказывалась делать это, даже после того, как ее предало собственное тело и ее мозг.

Забросив ноги на кровать, она схватила скомканное одеяло и, накинув его на себя, легла обратно, подоткнув его под зад, чтобы не чувствовать мокрого пятна на простынях. Она не нуждалась в напоминании о своей слабости.

Лара закрыла глаза. Время шло, а сон не приходил.

Скрип шагов над головой заставил ее вздрогнуть. Она уставилась в затененный потолок и прислушалась к его движениям, удивительно тихим для его веса. Почему он вернулся туда? Жаждал ли он ответов так же сильно, как и Лара? Было очевидно, что он никогда не поднимался в ту комнату; все внутри было нетронуто, покрыто многолетним слоем пыли.

У нее был соблазн натянуть какие-нибудь штаны и подняться туда с ним, но призрак ее сна пронесся в ее сознании. Она не могла быть рядом с ним прямо сейчас. Нет, пока она не была уверена в том, как отреагирует.

Не сейчас, когда в ее памяти еще свежи воспоминания о том, как он входит в нее.



Ронин стоял, заложив руки за спину, и смотрел на дневник, лежащий на сундуке. Он лежал среди инструментов, выделяясь среди них, несмотря на то, что был таким же старым и изношенным. Электроды на кончиках его пальцев сработали, вызвав судорогу в пальцах.