Книга Скиталец, страница 67 – Тиффани Робертс

— Я снова тебя расстроил.

— Конечно, нет, — ее тон предполагал обратное.

— Я знаю почти миллион слов на этом языке, по некоторым подсчетам, и до сих пор не знаю, что сказать тебе.

Она закатила глаза и переместила вес, качнув бедром в другую сторону. Изгиб ее бедра был едва виден сквозь свободную одежду.

— Я просто устала, ясно? Так что, спокойной ночи. Или что там ваш вид говорит друг другу.

— Спокойной ночи. Приятных снов, Лара.

Проанализировав последующий разговор, он убедился, что она что-то пробормотала, уходя, но не смог разобрать слов. Дойдя до лестницы, она не оглянулась.

Услышав, как открылась и закрылась дверь ее спальни, Ронин сел за стол и погрузился в ее танец, прокручивая его снова и снова, пока ночь безвозвратно катилась к рассвету.

Глава Двенадцатая

Лара лежала в постели, глядя в окно на ночное небо. Она раздвинула шторы и нашла веревочки, которые приподнимали пластиковые планки, позволяя оранжевому свету уличных фонарей проникать внутрь, и выключила свет в спальне. Это было то же самое небо, которое она видела всю свою жизнь, но отсюда оно казалось незнакомым.

Она не была уверена, как долго пролежала так, в какой-то момент глаза закрылись.

Какой-то звук вырвал ее из сна. Разум затуманился, она подняла голову и сморгнула расплывчатость с глаз. Дверь медленно открылась. В коридоре было темно, но свет из окна падал на Ронина, чья широкоплечая фигура заполняла дверной проем.

Приподнявшись на локтях, Лара нахмурилась.

— Ронин?

На нем были только брюки, которые свободно висели на бедрах. Его тело было совершенством, рельефные мышцы подчеркивались мягким светом и глубокими тенями. Она невольно окинула его взглядом, наслаждаясь его квадратной челюстью, широкой грудью, точеным прессом и линиями, сужающимися от бедер к тазу.

Она с трудом сглотнула, и ее тело отозвалось, сжавшись от глубокой боли в животе. Она сжала одеяло в руках.

Ронин не пошевелился.

— Что-то не так? — она заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Нет, — наконец сказал он и шагнул к ней. Он не остановился, пока не встал рядом с кроватью, глядя на нее сверху вниз, его глаза были невероятно зелеными, несмотря на темноту.

Он сдернул одеяло с Лары. Рубашка, в которой она ложилась спать, задралась до бедер, оставив ее обнаженной. Она наклонилась, чтобы прикрыться, но Ронин схватил ее за запястья прежде, чем она успела это сделать. Голый металл его рук был теплым.

— Что ты делаешь? — спросила она, широко раскрыв глаза, когда он забрался на кровать и навис над ней, устраиваясь между ее бедер. Деревянный каркас застонал под его весом.

Он повел ее запястья вверх, закрепив их у нее над головой. Прохладный воздух прошептал над ее ложбинкой, контрастируя с жаром ее тела. Влага собралась в ее сердцевине.

Ронин просунул руку ей под рубашку и прижал ладонь к животу. Он был твердым и гладким. Он медленно провел ладонью вверх. Ее кожа задрожала под его прикосновением. Когда его рука обхватила ее грудь, она выгнулась, и сосок уперся в его ладонь.

— Ронин, — прохрипела она, прерывисто дыша.

Хотя выражение его лица было пустым, его напряженный взгляд опустился к ее рту. Он отпустил ее запястья и наклонился, прижимаясь грудью к ее груди, и их рты соединились.

Лара обхватила его руками, закрыв глаза. Его губы были мягкими, прижимаясь к ее губам, но под ними чувствовалась твердость. Он отстранился, проведя по ее подбородку, шее. Одна из его рук скользнула между ее бедер, лаская ее лоно. Она застонала.