Книга Каменное сердце, страница 46 – Светлана Бернадская

— Вы уйдете, — отчетливо и теперь уже с настоящей злостью повторила Хелмайн. — Прямо сейчас, если тебе дорога твоя жизнь и жизнь твоего сына. Или ты забыл, для чего я здесь?

Мелв, глянув на нее еще раз, засопел недовольно. Выступил вперед, положил на жертвенный камень меч Талгора, так и не вынутый из ножен.

— Убей ублюдка его же оружием. Это будет справедливо.

Она терпеливо ждала, когда снег перестанет хрустеть под мужскими сапогами, и рассматривала Талгора в отблесках факелов.

Его начало не на шутку трясти.

— Хелмайн, я не предавал тебя, — стуча зубами, заговорил он, когда шаги затихли вдалеке.

Она досадливо поморщилась. В глубине души оставалась надежда, что Талгор перед лицом смерти поведет себя как мужчина, найдя в себе смелость признать вину и искупить ее с честью, но он оказался трусом, изо всех сил цепляющимся за жизнь.

— Не предавал? А как же назвать то, что ты хотел отдать моего Кйонара хексам за сокровища?НашегоКйонара! Ведь ты сразу понял, что он твоя родная кровь. Как же ты мог?

И ведь не хотела ярить себе душу, но на последних словах голос дрогнул, и она почти выкрикнула их, выплескивая вместе со всей накопившейся внутри болью.

Болью от самого тяжкого на свете предательства.

Но Талгор, вопреки ее ожиданиям, улыбнулся. Его лицо, с покрасневшим от холода носом и посиневшими губами, на короткий миг озарилось искренней радостью.

Ну надо же! Похоже, он и в самом деле поверил ее топорной лжи о том, что Кйонар — не его сын. А теперь…

А теперь она растерялась, видя такое счастье на лице того, кому предстояло умереть от ее руки.

— Ты ошиблась, — упрямо повторил он. — Я не собирался вредить ни тебе, ни малышу Кйонару. Освободи меня, давай спокойно поговорим, и я все объясню.

— Освободить?

Она изобразила надменную улыбку и подошла близко-близко — так, что облачко от ее дыхания коснулось его покрытой гусиной кожей груди. Стянула перчатки, прикоснулась ладонями к заледеневшим щекам, нежно погладила шею, спустилась на обнаженную грудь — так, как совсем недавно ощупывал ее, связанную, сам Талгор. Почему-то захотелось этой мелочной, глупой, но вполне справедливой мести.

Он, как ребенок, подался к теплу ее ладоней, усмехнулся. Видимо, тоже вспомнил.

Вот только он не держал ее голой на морозе.

А она…

— Хелмайн, поверь, я никогда не желал тебе зла.

Ладони касались рубцов стаpых шрамoв на eго коже. Один, какой-то слишком уж странный, снова привлек ее взгляд. Ровный, точнехонько напротив сердца. Она задумчиво очертила его подушечкой пальца.

— Продолжаешь держать меня за дуру, Талгор? Я видела тебя с хексом. Слышала ваш разговор.

— Хелмайн. — Замерзшие губы повиновались ему с трудом. — Я всего лишь хотел помочь.

Она фыркнула.

— Кому? Когану?

Эти жалкие попытки оправдаться начинали уже раздражать.

Пора заканчивать. Вон, совcем уже околел, не дело это.

— Нет. Детям. Тем, другим…

Она отшатнулась, словно он ударил ее наотмашь. Вот же мерзавец! Бьет в самое уязвимое.

— Врешь! — крикнула Хелмайн, стараясь громким голосом заглушить режущее на части чувство вины. — Я слышала своими ушами: ты хотел отдать им мое дитя.Нашедитя! Как же я ненавижу тебя, Талгор! Ты — худший из моих мужей! Даже Гридиг не докатился до такого.

Она захлебнулась словами, встретив его взгляд: Талгор смотрел на нее с сочувствием.