Книга Смертельная ошибка, страница 31 – Аннабель Чейз

— Наша жизнь становится менее напряженной и наполненной смыслом, когда наши повседневные дела соответствуют нашим основным потребностям. Вклад в общее дело — это моя главная задача. Я удовлетворяю эти потребности, выступая в роли альфы волчьей стаи «Наконечники стрел» и помогая обществу, когда это необходимо.

— Я не уверена, что моя жизнь стала менее напряженной, когда я купила замок. На самом деле, я бы сказала, что она стала гораздо более напряженной, чем когда-либо.

— Абсолютная правда. Знаешь почему?

— Потому что я принимаю неверные финансовые решения?

Он свернул на главную магистраль, ведущую в город.

— Потому что ты неправильно расставила приоритеты, Клей. Твой мозг продолжает пытаться вернуть тебя к твоему истинному «я». Ставлю доллар, что вклад в общее дело и общение — две твои главные потребности, но ты продолжаешь отказываться от них в пользу чего-то другого. Я хотел бы знать… почему?

Этот разговор зашел слишком далеко. Из-за внезапного появления Кейна и пристального взгляда Уэста у меня мурашки побежали по коже. Мой взгляд упал на местную забегаловку. Выбирать не приходится.

— Эй, Уэст. Не мог ты меня подбросить?

— А чем еще я сейчас занимаюсь?

— Не к моему дому. А сюда.

Его взгляд скользнул к бару.

— Почему меня не удивляет, что Салливан побуждает женщин напиться?

Все мое тело напряглось.

— Это не имеет к нему никакого отношения.

— А к чему тогда? Думаешь, кто-нибудь из присутствующих мог заметить в лесу потерявшуюся собаку?

— Или может являться ее владельцем. Я могу подтвердить рассказ Берта.

Он остановил грузовик и открыл дверь со стороны водителя.

— Видишь, Клей? Вклад в общее дело. Подумай об этом.

Я не смогла достаточно быстро выбраться из грузовика.

— Спасибо, что подбросил.

«Монк» был местным баром, который любили люди и оборотни. Его часто называли пивнушкой, и я от всего сердца соглашалась с этим описанием.

Снаружи все выглядело так, словно держалось на месте благодаря клейкой ленте и коллективной воле посетителей, поглощавших пиво. Над интерьером старались не особенно усердствовать. Половина табуретов была сломана, а сиденья на другой половине имели вид потрепанных плюшевых мишек.

Музыка была громкой, но выпивохи — еще громче. Если бы я напрягла слух, то смогла бы расслышать слабый звук «Start Me Up» группы «Роллинг Стоунз».

Я обогнула желтую табличку «Осторожно: мокрый пол», направившись к оживленной стойке. Ненастная погода, казалось, никак не повлияла на общительность людей, или, точнее, на общительность людей бара; «Монк» трещал по швам. Я чувствовала себя пластилином, который пропускают через мясорубку, когда протискивалась между двумя растущими пивными животами к стойке.

— Я слышал, он пытался выиграть бесплатный стейк весом в два килограмма и перестарался, — рассказывал живот слева от меня своему спутнику.

— Мне жаль Джеки, — сказал его спутник. — По словам ее сестры, промывка была самой отвратительной вещью, которую она когда-либо видела, а она медсестра скорой помощи.

Мой желудок сжался, когда к разговору подключилось воображение.

— От ожирения умирает больше людей, чем от голода, — продолжил собеседник. — Готов поспорить, ты думал, что настоящим убийцей будет недоедание, но нет.

— Мне кажется, это чушь собачья. Приведи пример, Хэнк.