Книга Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины, страница 159 – Ри Даль

По дороге я прошла мимо зала для пиршеств — двери были приоткрыты, и оттуда доносились голоса. Я заглянула осторожно, и то, что увидела, ударило под дых.

Райли сидел за столом, голова его клонилась набок — кажется, он перепил вина, глаза стеклянные, а рядом с ним ворковала Дардэлла. Она наклонилась к нему близко-близко, её рука на его плече, а губы...

Пред Оком Целлианы!..

Дардэлла склонялась так, что не осталось монений, чем можно заниматься в такой позе…

Ужас обжёг меня, как кипятком.

«Нет... Нет, Райли, ты же не...»

Я отскочила прочь, не в силах смотреть, и тут же врезалась в кого-то позади.

Твёрдого, как стена, и холодного, как лёд.

Развернулась, и сердце ушло в пятки. Великий Митроил. Я оказалась с ним прямо лицом к лицу — хотя теперь убедилась окончательно: у него нет лица.

Я уставилась в эту тьму под капюшоном, сердце заколотилось, как сумасшедшее. Хотела отшатнуться, убежать, но ноги приросли к полу, а Митроил стоял неподвижно, как статуя.

Он вёл себя довольно странно. Вместо того чтобы схватить меня или заорать «Стража!», служитель культа вдруг заговорил ласково, почти отечески, как будто мы на дружеской беседе:

— Не бойся, дитя. Ты, должно быть, заблудилась? Дворец велик, а ночь темна.

Я замотала головой, как кукла на пружине, и попыталась обойти его — уйти, скрыться, пока не поздно. Но он шагнул в сторону, преграждая путь своей алой мантией, и голос его стал ещё мягче:

— Не торопись. Позволь, я провожу тебя, чтобы ты больше не потерялась в этих коридорах.

Что мне оставалось? Кивнула, молча, и пошла рядом с ним. Он двигался плавно, бесшумно, как тень, вёл меня по замку. И вскоре я поняла — идем мы точно не в наши покои. Коридоры становились уже, факелы реже, а воздух тяжелее, с запахом пыли и старых тайн.

Я покосилась на Митроила, пытаясь понять, что у него на уме, но он даже не повернулся, только бросил через плечо:

— Если что-то хочешь сказать мне, просто разомкни уста и скажи. Здесь нет чужих ушей.

Я упорно молчала, сжимая губы.

«Нет уж, не на ту напал. Голос мой — это верный способ себя выдать…»

Он не настаивал, просто вёл дальше, и вскоре мы оказались в какой-то тайной нише за гобеленом — маленькой комнате, скрытой от глаз, где стены были обиты толстым бархатом, а дверь заперта на тяжёлый засов. Никто нас не увидит, никто не услышит…

Митроил остановился, молча, выжидая. Я стояла, как вкопанная, не понимая, чего он хочет, но молчала упорно, как партизан.

В конце концов он вздохнул — или мне показалось? — и произнёс тихо:

— При мне ты можешь не бояться говорить... Киора.

Шок ударил, как молния. Я уставилась на Великого Митроила, рот открылся сам собой:

— Вы... вы знали?..

— Разумеется, — ответил он спокойно, как будто говорил о погоде. — Как только ты появилась в тронном зале.

— Вы всё это время знали? — прошептала я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Он как бы посмеялся — рокот в голосе стал мягче, почти весёлым:

— Конечно, дитя. Мне и самому было непросто поверить, что это ты. Однако сомнения быстро рассеялись. Око Дракона видит многое.

— И остальные? Остальные тоже знают?.. — выдохнула я, хватаясь за стену.

Он снова засмеялся, на этот раз явно:

— Остальные? Тирам и Дардэлла? Нет, они не знают. Хотя ты ходишь по краю драконьего клыка, Киора. Один неверный шаг — и пропадёшь.