Книга Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины, страница 201 – Ри Даль

— Вера в непогрешимость Торесфаля? — спросил он, и в его голосе снова мелькнула насмешка.

Я опустила взгляд, чувствуя, как щёки горят.

— Не совсем, — пробормотала я ещё тише. — Причина очень личная. Даже… пугающе личная.

Я прикусила губу и снова замолчала не в силах продолжать откровение.

Тарвин смотрел на меня, и в его взгляде было что-то новое — не просто холодное любопытство, а нечто похожее на интерес:

— Вот как? — произнёс он задумчиво. — Как вас там зовут? Зина?

— Да, Зина, — сказала я, но тут же поправилась: — То есть… Киора.

Тарвин нахмурился, его брови сошлись на переносице.

— Так Зина или Киора?

Я глубоко вдохнула, собираясь с духом. Целлиана, помоги мне! Я должна была сказать правду — или хотя бы часть правды. Но как? Как объяснить, кто я такая, без того, чтобы раскрыть всё? Я посмотрела на Райли, и его глаза, тёплые и полные поддержки, дали мне силы. Он знал мою историю. Он знал, кто я. И он был рядом.

— Я взяла себе новое имя, — сказала я, стараясь говорить твёрдо. — Поскольку старое могло… быть опасным для меня.

Тарвин прищурился:

— И как же вас звали?

Я сглотнула, борясь с животным страхом внутри. Но, если я хочу, чтобы Тарвин нам поверил, если хочу, чтобы он дал нам шанс, я должна быть честной. Или хотя бы настолько честной, насколько это возможно.

— Как я уже сказала… Киора, — произнесла я. — Киора… Влассфор.

В шатре повисла тишина. Казалось, сам воздух стал плотнее. Ксавир у входа замер, его шрамы дрогнули, а глаза расширились. Солдаты у входа переглянулись, их лица вытянулись от изумления. Даже факелы, казалось, потрескивали тише, будто боялись нарушить эту тишину. Только Райли остался спокоен — он уже знал мою историю, знал, кем я была в этом мире. Но даже он слегка сжал челюсть, будто готовился к тому, что будет дальше.

Тарвин смотрел на меня, его глаза оставались неподвижны, но я видела, как в них мелькнула искра шока. Он медленно наклонился вперёд, его пальцы перестали постукивать по столу.

— Влассфор? — произнёс он почти по слогам.

— Да, милорд, — сказала я решительно. — Хотя мне и не было присвоено это имя в полной мере, я могла на него претендовать.

— То есть? — переспросил лорд.

Я глубоко вдохнула, собираясь с духом. Это был тот момент, когда я должна была рассказать всё — или почти всё. Я не могла говорить о том, что я из другого мира, но я могла рассказать о Киоре, о её жизни, о её боли. О моей боли. Потому что теперь это была моя боль, моя история, моя жизнь.

— Я была выбрана на Ритуале Целлианы в качестве супруги дракария Тирама Влассфора IV, — начала я, чувствуя, как каждое слово даётся с трудом. — И мы поженились пред Оком Целлианы. Однако наш брачный союз так и не был до конца узаконен. Поскольку по торесфальским законам брак наследника престола считается полностью состоявшимся, когда супруга являет миру наследника-дракона. А моё дитя… — я запнулась из-за накативших слёз, — умерло при родах. Так, по крайней мере, мне сообщили.

Я замолчала. Воспоминания Киоры, её боль, её отчаяние, смешались с моими собственными. Я вспомнила ту ночь, когда она потеряла своего ребёнка, когда Тирам и Митроил стояли над ней, глядя с холодным равнодушием. Я вспомнила, как она кричала, как умоляла, как тьма накрыла её с головой. И теперь эта боль была моей. Потому что я была Киорой. Или, по крайней мере, я несла её бремя.