Книга Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины, страница 46 – Ри Даль

Я неосознанно закусила губы. Мой сын… Сердце подсказывало — мой ребёнок не мог погибнуть. Но как же мне его разыскать? Я не знала, как самой-то выжить в этом непростом мире, где даже могучие драконы не в силах совладать со злом, которое причиняет страдания простым мирным семьям, а у Детей Целлианы, на которых так уповали, могли родиться дети без драконьей метки.

Только теперь мне стало очевидно, почему в этом семействе так относились ко мне — я была для них своего рода посланницей самой Богини. Но жестокая правда состояла в том, что не все девочки в приюте оказывались носительницами метки. И даже у тех, чья метка светилась мощнее остальных, не всегда могли подарить этому миру Драконов-защитников.

На ночлег мне застелили постель в отдельной комнате. Думаю, это тоже являлось огромной честью, так как хозяйка со всеми тремя детьми ночевала в одной спальне, на одной кровати. Честно говоря, мне даже не хотелось расставаться с малютками, не хотелось, чтобы Прилла забирала из моих рук маленького Вигурта. Я бы с удовольствием ещё с ним понянчилась. Но хозяйка не хотела обременять гостью своими детьми, а мне было сложно объяснить ей, что для меня это вовсе не обременительно.

Я бы вообще с радостью задержалась тут хоть на целую неделю. Торопиться-то мне было некуда. Но понимала, что буду только мешать. Даже долгое гостевание родственников может очень быстро надоесть, а я являлась для этой семьи совершенно посторонним человеком. Потому, проснувшись утром, решила, что пора в новый путь.

Прилла и все трое её ребятишек вышли меня провожать. С собой добрая женщина дала мне немного провианта, а в конце протянула какой-то ещё свёрток. Приоткрыв его, я с удивлением нашла там горшочек с сималем и несколько брусков зольного мыла, вдобавок мешочек с каким-то порошком тёмно-серого цвета.

— Что это? — удивилась я.

— Сушёный корень чернодрева, — объяснила Прилла. — Он хорошо закрашивает седину.

Она улыбнулась. И по её улыбке я поняла, что мы обе подумали об одном и том же.

Ну, что ж, теперь у меня имелось целых два красителя для волос. И наверняка второй вариант мог быть более эффективен, раз Прилла решила поделить им со мной.

Я всё ждала, когда же она назовёт сумму, в которую мне обошёлся постой и все припасы, но хозяйка обходила данный вопрос стороной. Уже наступил момент прощания, а я так и не услышала ни слова про деньги.

— Благословен твой путь, Зина, пред Оком Целллианы, — сказала в заключение Прилла, уже собираясь отправить меня в дорогу.

Дети стояли рядом с ней с печальными насупленными личиками. Неужели вот так просто без оплаты меня отпустят? Да и какое у меня есть право пользоваться добротой этих людей? Они сами едва сводят концы с концами.

Я решительно достала кисет и протянула Прилле один целлат. Она взглянула на монету со смесью удивления и оскорбления.

Может, я мало дала?..

— Убери, убери, Зина, — возмутилась женщина, когда я полезла за вторым целлатом. — Негоже нам брать деньги с путницы, да ещё и от Дитя Целлианы.

— Почему? — недоумевала я. — Это ведь от чистого сердца…

— Нет-нет, — Прилла замотала головой. — Убери. Денег не возьму. Езжай, как есть, Дитя. И береги себя в пути.

— А как же вы?..

— Мы справимся, — убеждённо ответила хозяйка. — Раз уж дорога привела тебя к нам, значит, того пожелала Целлиана. Значит, подала нам знак, что всё будет хорошо.