Книга Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины, страница 45 – Ри Даль

— Зина, а ты видела драконов? — первым делом спросила Кисалия.

Я не знала, как точно ей ответить, потому что мой благоверный вроде как был драконом, только каким-то недоделанным, как и вообще весь его характер. Но я решила, что мой ответ может подарить детям надежду, и ответила почти правду:

— Видела.

— Они большие? — осведомилась Арнелла.

— Да. Они большие и очень сильные.

— И они убьют всех неживунов? — снова задала вопрос та из сестёр, что помладше.

— Обязательно, — заверила я, не раздумывая. — Обязательно убьют всех до единого. Надо только подождать.

— Это всё злые мирендальцы! — состроил плаксивую гримасу Вигурт. — Они так делают, чтобы неживуны приходили.

— Конечно, — согласилась я. — Но скоро всё наладится. И все неживуны исчезнут.

— Тебе так богиня сказала? — с надеждой спросила Арнелла.

Видимо, крошка была убеждена, что у Детей Целлианы есть какая-то особая связь с богиней. Но это было не совсем так. И точнее — совсем не так. Киора, как и многие другие девочки, росла в Храме, но никогда не общалась с Целлианой напрямую. Поговорить с богиней, что называется, с глазу на глаз, довелось только мне — Зине, человеку из совершенно другого мире, который даже понятия не имел о существовании драконобогов.

Но всего этого детям было не объяснить. И вообще очень сложно объяснить не только детям, но даже взрослым, почему во всех мирах столько несправедливости и бед. Кроме того, мне совсем не хотелось отнимать у них веру в чудо.

Потому ответила:

— Я это знаю. Просто знаю. Не может такое зло существовать долго. Всем неживунам очень скоро конец.

— Обещаешь? — решила взять с меня слово маленькая Кисалия.

— Обещаю.

Дети обняли меня, а я обняла их. И так мы ещё долго сидели все вместе, просто обнявшись.

— Откуда же они взялись, эти чудовища? — тихо спросила я, когда мы с Приллой уже сидели у камина и глядели на огонь.

Дети сгрудились вокруг меня, совсем перестали бояться. А Вигурт вообще заснул у меня на руках. Девочки же сидели по обеим сторонам и украдкой разглядывали мои волосы. Они заметили перемены в моём облике. Младшая без стеснения трогала потемневшие пряди и бросала на меня многозначительные взгляды. Наверное, хотела о чём-то спросить, но стеснялась.

Прилла, несомненно, тоже заметила моё ноу-хау, но тоже помалкивала. Она призадумалась над моим вопросом, а потом сказала:

— Это всё чёрная магия Миренадаля. Они научились оживлять мёртвых, снова делать их живыми, но какой-то другой, страшной, чёрной жизнью, — она помолчала немного и добавила: — Страшнее всего среди таких встретить… кого-то знакомого.

Она говорила своём муже, но не стала выражаться прямо при детях. Им и так было не по себе от таких разговоров.

— Мирендальцы за всё поплатятся… — едва сдерживая гнев, процедила женщина, но постаралась тут же взять себя в руки: — Ты едешь к супругу? — спросила она.

Это первый и очень неудобный вопрос, на который решилась Прилла. Причём неудобен он был обеим сторонам. Мне стало неудобно, потому что врать я не любила. Прилла также ощутила неловкость и быстро проговорила:

— Пусть Целлиана ниспошлёт тебе больше драконокровных сынов. На них вся наша надежда, — она глянула на собственного сына задумчиво и даже печально: — Нам, простым людям, такого дара не дано. И подчас мы просто не в силах защитить своих детей.