Книга Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины, страница 83 – Ри Даль

— То есть, будь на моём месте кто-нибудь из носителей драконьей крови, ты бы нисколько не смягчилась? — он вздёрнул бровь.

А мне захотелось одновременно засмеяться и разозлиться:

— Скорее даже наоборот.

— Правда? — серебряные глаза вперились в меня колкими искрами.

— Правда, — я кивнула, пряча ответную улыбку, которая так и расплывалась на губах.

— Удивительно слышать подобное от торесфальки… — протянул Райли. — Разве уроженке драконьих земель не положено почитать истинных драконов?

Тень улыбки тут же испарилась с моего лица. Райланд был прав — положено, я бы даже сказала, что это было первостепенное обязательство. Особенно — для Киоры, которая росла, воспитанная культом Целлианы. Ведь исконными жителями земель Торесфаля и Мирендаля являлись как раз драконы. А вот люди пришли сюда с Дальних Земель и принесли с собой смуту.

В Доме Целлианы преподавали историю Великой Драконьей Империи — именно так раньше называлась эта часть суши, ныне разделённая Мятежными Горами на два государства. Более пятисот лет назад пришлые ступили на берега драконата и захватили власть. С тех пор драконы стали вырождаться, смешиваясь с чужеродной человеческой кровью. К счастью, справедливость восторжествовала, и иноземцев удалось изгнать с престола, который вновь заняли по праву драконокровные Влассфоры. Однако моркендальцы не сдались и бежали на первородные земли — в самую колыбель драконьего рода, где и основали праторат Мирендаль, существующий поныне.

Война, длившаяся уже бесчисленное количество лет, пока не приносила должного результата, поскольку проклятые мирендальцы похитили самый могущественный артефакт из всех существовавших в истории — рог Первого Дракона, рог самой богини Целлианы. С помощью него они удерживали власть на оккупированных землях. И, полагаю, с его же помощью насылали на Торесфаль неживунов. Чтобы окончательно победить захватчиков, драконат нуждался в как можно большем количестве драконов.

Конечно, как торесфалька и носительница драконьей метки, я всем сердцем желала, чтобы драконий род процветал и ширился. Однако у меня имелись личные причины не падать ниц перед драконами.

— Я — обычный человек, — соврала я, не моргнув глазом. — Во мне нет ни капли драконьей крови. Так что в каком-то смысле у меня больше общего с моркендальцами, чем с драконами.

— В таком случае мы подходим друг другу идеально, — ввернул Райли. — Меньше всего мне бы хотелось связываться с драконокровной девушкой.

Я рассмеялась, пряча смятение. Моя метка, которую обнаружил на ритуале Целлианы Великий Митроил, была прямым доказательством того, что во мне немало драконьей крови. К счастью, увидеть метку невооружённым глазом было невозможно.

— Будь спокоен, — вновь слукавила я без зазрения совести. — При моём сотворении ни один дракон не пострадал. Но что-то мне подсказывает, что в тебе говорит зависть.

— Зависть? — изумился Райли.

— Ну, конечно. Разве нет? Разве ты сам не мечтал оказаться вдруг драконом-защитником?

На мой вопрос он расхохотался так, что стены дома дрогнули, а я испугалась, что Санна может проснуться.

— Ну, уж нет. Я — тот, кто я есть, и иной судьбы не желаю. Моя родина — море, шторм — моя колыбель. А все эти драконьи баталии пусть обходят меня стороной за исключением случая, когда из этого можно извлечь выгоду.